— На вкус это лисий яд… Впрочем, тебе самой лучше знать, что ты сюда подсыпала,
 — сказал Карлсон. — Бери скорей большой шланг, у меня в горле огонь! — Он утёр 
слёзы.

— О чём ты плачешь? — спросил Малыш.

— Я тоже вспомнил очень печальную вещь, — ответил Карлсон.

— Какую именно? — полюбопытствовал Малыш.

— Вот этот мясной соус, — сказал Карлсон.

Но весь этот разговор не пришёлся по душе фрекен Бок.

— Как вам только не стыдно, мальчики! Десятки тысяч детей на свете были бы 
просто счастливы получить хоть немного этого соуса.

Карлсон засунул руку в карман и вытащил карандаш и блокнот.

— Пожалуйста, продиктуйте мне имена и адреса хотя бы двоих из этих тысяч, — 
попросил он.

Но фрекен Бок не желала давать адреса.

— Наверно, речь идёт о маленьких дикарях из племени огнеедов, всё понятно, — 
сказал Карлсон. — Они всю жизнь только и делают, что глотают огонь и серу.

Как раз в эту минуту раздался звонок у двери, и фрекен Бок пошла открывать.

— Пойдём посмотрим, кто пришёл, — предложил Карлсон. — Быть может, это 
кто-нибудь из тех тысяч маленьких огнеедов, которые готовы отдать всё, что у 
них есть, за эту пламенную кашу. Нам надо быть начеку, вдруг она продешевит… 
Ведь она всыпала туда столько лисьего яда, а ему цены нет!

И Карлсон отправился вслед за фрекен Бок, а Малыш не захотел от него отстать. 
Они стояли в передней за её спиной и слышали, как чей-то незнакомый голос 
произнёс:

— Моя фамилия Пёк. Я сотрудник шведского радио и телевидения.

Малыш почувствовал, что холодеет. Он осторожно выглянул из-за юбки фрекен Бок и 
увидел, что в дверях стоит какой-то господин — один из тех красивых, умных и в 
меру упитанных мужчин в самом расцвете сил, о которых фрекен Бок сказала, что 
ими на телевидении можно пруд прудить.

— Могу я видеть фрекен Хильдур Бок? — спросил господин Пёк.

— Это я, — ответила фрекен Бок. — Но я уплатила и за радио, и за телевидение, 
так что проверять вам нечего.

Господин Пёк любезно улыбнулся.

— Я пришёл не в связи с оплатой, — объяснил он. — Нет, меня привела сюда 
история с привидениями, о которых вы нам писали… Мы хотели бы сделать на этом 
материале новую программу.

Фрекен Бок густо покраснела; она не могла вымолвить ни слова.

— Что с вами, вам стало нехорошо? — прервал наконец молчание господин Пёк.

— Да, да, мне нехорошо, — подхватила фрекен Бок. — Это самая ужасная минута в 
моей жизни.

Малыш стоял за ней и чувствовал примерно то же, что она. Боже праведный, вот и 
свершилось! Через несколько секунд этот вот Пёк наверняка заметит Карлсона, а 
когда завтра утром мама и папа вернутся домой, они увидят, что весь дом опутан 
разными там кабелями, забит телевизионными камерами и такими вот господами, и 
поймут, что покоя им уже не дождаться. О боже праведный, надо немедленно убрать 
Карлсона любым способом.

Тут взгляд Малыша упал на старый деревянный ящик, который стоял в прихожей и в 
котором Бегай хранила самодельные театральные костюмы, старый реквизит и тому 
подобный хлам. Она организовала вместе с ребятами из своего класса какой-то 
дурацкий клуб: в свободное время они переодевались в странные костюмы и 
разыгрывали нелепые сцены. Всё это, по мнению Малыша, было очень глупо, но у 
них это называлось играть в театр. Зато сейчас этот ящик с костюмами оказался 
здесь как нельзя более кстати!.. Малыш приоткрыл его крышку и взволнованно 
шепнул Карлсону: