Карлсон огляделся, словно что-то ища, и поспешно объяснил:

— А теперь я был бы не прочь немного поразвлечься. Может, пошвыряем стулья из 
окна? Или затеем ещё какую-нибудь игру в этом роде?

Малыш не считал, что это будет очень весёлая игра. К тому же он твёрдо знал, 
что мама и папа не одобрят такой забавы.

— Ну, я вижу, вы трусы. Если вы будете такими нерешительными, у нас ничего не 
выйдет. Раз вам не нравится моё предложение, придумайте что-нибудь другое, а то 
я с вами не буду водиться. Я должен чем-нибудь позабавиться, — сказал Карлсон и 
обиженно надул губы.

— Погоди, мы сейчас что-нибудь придумаем! — умоляюще прошептал Малыш.

Но Карлсон, видимо, решил обидеться всерьёз.

— Вот возьму и улечу сейчас отсюда… — проворчал он.

Все трое понимали, какая это будет беда, если Карлсон улетит, и хором принялись 
уговаривать его остаться.

Карлсон с минуту сидел молча, продолжая дуться.

— Это, конечно, не наверняка, но я, пожалуй, смог бы остаться, если вот она, — 
и Карлсон показал своим пухлым пальчиком на Гуниллу, — погладит меня по голове 
и скажет: «Мой милый Карлсон».

Гунилла с радостью погладила его и ласково попросила:

— Миленький Карлсон, останься! Мы обязательно что-нибудь придумаем.

— Ну ладно, — сказал Карлсон, — я, пожалуй, останусь.

У детей вырвался вздох облегчения. Мама и папа Малыша обычно гуляли по вечерам. 
Вот и теперь мама крикнула из прихожей:

— Малыш! Кристер и Гунилла могут остаться у тебя до восьми часов, потом ты 
быстро ляжешь в постель. А когда мы вернёмся, я зайду к тебе пожелать 
«спокойной ночи».

И дети услышали, как хлопнула входная дверь.

— А почему она не сказала, до какого часа я могу здесь остаться? — спросил 
Карлсон и выпятил нижнюю губу. — Если все ко мне так несправедливы, то я с вами 
не буду водиться.

— Ты можешь остаться здесь до скольких хочешь, — ответил Малыш.

Карлсон ещё больше выпятил губу.

— А почему меня не выставят отсюда ровно в восемь, как всех? — сказал Карлсон 
обиженным тоном. — Нет, так я не играю!

— Хорошо, я попрошу маму, чтобы она отправила тебя домой в восемь часов, — 
пообещал Малыш. — Ну, а ты придумал, во что мы будем играть?

Дурное настроение Карлсона как рукой сняло.

— Мы будет играть в привидения и пугать людей. Вы даже не представляете себе, 
что я могу сделать с помощью одной небольшой простыни. Если бы все люди, 
которых я пугал до смерти, давали мне за это по пять эре, я мог бы купить целую 
гору шоколада. Ведь я лучшее в мире привидение! — сказал Карлсон, и глаза его 
весело заблестели.

Малыш, Кристер и Гунилла с радостью согласились играть в привидения. Но Малыш 
сказал:

— Вовсе не обязательно так ужасно пугать людей.

— Спокойствие, только спокойствие! — ответил Карлсон. — Не тебе учить лучшее в 
мире привидение, как должны вести себя привидения. Я только слегка попугаю всех 
до смерти, никто этого даже и не заметит. — Он подошёл к кровати Малыша и взял 
простыню. — Материал подходящий, можно сделать вполне приличную одежду для 
привидения.

Карлсон достал из ящика письменного стола цветные мелки и нарисовал в одном 
углу простыни страшную рожу. Потом он взял ножницы и, прежде чем Малыш успел 
его остановить, быстро прорезал две дырки для глаз.