— Упрямцы вроде тебя вообще не должны держать пари. Спорить могут только такие, 
как я. Проиграл ли, выиграл ли Карлсон, он всегда сияет, как начищенный пятак.

Воцарилось молчание, во время которого Карлсон дожёвывал свой шоколад. Потом он 
сказал:

— Но раз ты такой лакомка, такой обжора, лучше всего будет по-братски поделить 
остатки. У тебя ещё есть конфеты? Малыш пошарил в карманах. — Вот, три штуки. — 
И он вытащил два засахаренных орешка и один леденец.

— Три пополам не делится, — сказал Карлсон, — это знают даже малые дети. — И, 
быстро схватив с ладони Малыша леденец, проглотил его. — Вот теперь можно 
делить, — продолжал Карлсон и с жадностью поглядел на оставшиеся два орешка: 
один из них был чуточку больше другого. — Так как я очень милый и очень 
скромный, то разрешаю тебе взять первому. Но помни: кто берёт первым, всегда 
должен брать то, что поменьше, — закончил Карлсон и строго взглянул на Малыша.

Малыш на секунду задумался, но тут же нашёлся:

— Уступаю тебе право взять первым.

— Хорошо, раз ты такой упрямый! — вскрикнул Карлсон и, схватив больший орешек, 
мигом засунул его себе в рот.

Малыш посмотрел на маленький орешек, одиноко лежавший на его ладони.

— Послушай, — сказал он, — ведь ты же сам говорил, что тот, кто берёт первым, 
должен взять то, что поменьше.

— Эй ты, маленький лакомка, если бы ты выбирал первым, какой бы орешек ты взял 
себе?

— Можешь не сомневаться, я взял бы меньший, — твёрдо ответил Малыш.

— Так что ж ты волнуешься? Ведь он тебе и достался!

Малыш вновь подумал о том, что, видимо, это и есть то самое разрешение спора 
словами, а не кулаками, о котором говорила мама.

Но Малыш не умел долго дуться. К тому же он был очень рад, что у Карлсона упала 
температура. Карлсон тоже об этом вспомнил.

— Я напишу всем врачам на свете, — сказал он, — и сообщу им, какое лекарство 
помогает от жара. «Принимайте „приторный порошок“, приготовленный по рецепту 
Карлсона, который живёт на крыше». Так я и напишу: «Лучшее в мире средство 
против жара».

Малыш ещё не съел свой засахаренный орешек. Он лежал у него на ладони, такой 
заманчивый, аппетитный и восхитительный, что Малышу захотелось сперва им 
немного полюбоваться. Ведь стоит только положить в рот конфетку, как её уже нет.


Карлсон тоже смотрел на засахаренный орешек Малыша. Он долго не сводил глаз с 
этого орешка, потом наклонил голову и сказал:

— Давай поспорим, что я смогу взять этот орешек так, что ты и не заметишь.

— Нет, ты не сможешь, если я буду держать его: ладони и всё время смотреть на 
него.

— Ну, давай поспорим, — повторил Карлсон.

— Нет, — сказал Малыш. — Я знаю, что выиграю, и тогда ты опять получишь конфету.


Малыш был уверен, что такой способ спора неправильный. Ведь когда он спорил с 
Боссе или Бетан, награду получал тот, кто выигрывал.

— Я готов спорить, но только по старому, правильному способу, чтобы конфету 
получил тот, кто выиграет.

— Как хочешь, обжора. Значит, мы спорим, что я смогу взять этот орешек с твоей 
ладошки так, что ты и не заметишь.

— Идёт! — согласился Малыш.

— Фокус-покус-фили-покус! — крикнул Карлсон и схватил засахаренный орешек. — 
Фокус-покус-фили — покус, — повторил он и сунул орешек себе в рот.

— Стоп! — закричал Малыш. — Я видел, как ты его взял.