— Никто, кроме домомучительницы и дядюшки, которые, я надеюсь, будут спать 
мёртвым сном, потому что нам придётся и пошуметь, — пояснил Карлсон.

Дядя Юлиус действительно рано отправился в спальню. Он очень устал — он ведь 
так плохо спал прошлой ночью и провёл потом весь день на ногах. И фрекен Бок 
нуждалась в отдыхе после волнений булочного и блинного «курощения». Она тоже 
рано удалилась к себе, вернее, к Бетан в комнату: мама решила, что фрекен Бок 
на время их отъезда будет там спать.

Но прежде чем удалиться на покой, они оба, и дядя Юлиус и фрекен Бок, зашли к 
Малышу пожелать ему спокойной ночи, а Карлсон, услышав их приближение, 
спрятался в шкаф. Он сам счёл, что так будет умнее.

Дядя Юлиус зевнул и сказал:

— Надеюсь, нас опять посетит гном с красным зонтиком и навеет на всех нас сон.

«Можешь не сомневаться», — подумал Малыш, но вслух сказал:

— Спокойной ночи, дядя Юлиус, желаю тебе хорошо выспаться! Спокойной ночи, 
фрекен Бок!

— И ты сейчас же ложись. Спокойной ночи, Малыш!

И они оба удалились.

Малыш быстро надел пижаму — на всякий случай, если фрекен Бок или дядя Юлиус 
вдруг вздумают встать посреди ночи и посмотреть, спит ли он.

Малыш и Карлсон решили обождать, пока фрекен Бок и дядя Юлиус не заснут, 
поэтому они сели играть в подкидного дурака. Но Карлсон всё время жульничал и 
хотел только выигрывать — «а то я не играю». И Малыш по возможности давал ему 
выигрывать, а когда в конце концов тот всё же раз проиграл, то быстро смешал 
карты и сказал:

— Сейчас нам играть некогда, пора приниматься за дело.

За это время дядя Юлиус и фрекен Бок успели уснуть — гном с зонтиком не нарушал 
их покоя. Карлсон долго ходил от одной двери к другой, прислушиваясь к их храпу.


— Знаешь, кто лучший в мире храпун? А ну-ка, угадай! — скомандовал Карлсон, а 
потом изобразил для Малыша, как храпит дядя Юлиус и как фрекен Бок.

— «Брр-пс-пс» — это дядя Юлиус, а у фрекен Бок храп звучит совсем по-другому: 
«Брр-аш, бррр-аш!»

Но тут Карлсону вдруг пришла в голову новая мысль: у него всё ещё был большой 
запас карамелек, хотя он и дал одну Малышу и сам съел десяток, значит, 
необходимо спрятать кулёк в какое-нибудь надёжное место, чтобы не думать о нём, 
когда придёт время действовать.

— Понимаешь, ведь мы ждём воров, — объяснил он. — У вас нет несгораемого шкафа?

Малыш сказал, что, если бы у них был несгораемый шкаф, он запрятал бы туда 
прежде всего самого Карлсона, но, к сожалению, несгораемого шкафа у них нет. 
Карлсон задумался.

— Я положу кулёк к дядюшке, — решил он наконец. — Когда они услышат его храп, 
то подумают, это рычит тигр, и не решатся войти.

Когда он приоткрыл дверь спальни, «брр-пс-пс, брр-пс-пс» зазвучало куда громче 
и ещё более устрашающе. Карлсон довольно захихикал и исчез с кулёчком в темноте.
 Малыш стоял и ждал.

Вскоре он вернулся, сжимая в руке вставные челюсти дяди Юлиуса.

— Ну что ты, Карлсон! — ужаснулся Малыш. — Зачем ты их взял?

— Неужели ты думаешь, что я могу доверить свои карамельки человеку с зубами! — 
сказал Карлсон. — Представь себе, что дядюшка проснётся ночью и увидит мой 
кулёчек! Если зубы у него под рукой, он их мигом наденет и начнёт грызть 
конфеты одну за другой. Но теперь он, к счастью, не сможет этого сделать.

— Дядя Юлиус и так никогда в жизни бы этого не сделал, — поручился Малыш. — Он 
ни за что не взял бы ни одной чужой конфетки.

— Дурак, он решил бы, что это его посетила фея из страны сказок и принесла ему 
гостинцы, — сказал Карлсон.