Карлсон в сердцах уставился на него.

— Какие всё-таки бывают противные люди! — воскликнул он и, подбежав к фрекен 
Бок, стал её похлопывать по плечу. — Ничего, ничего, моё золотце, — говорил он, 
стараясь её утешить, — жёсткий цыплёнок — это пустяки, дело житейское. Разве ты 
виновата, что так и не научилась жарить цыплят?

Но тут фрекен Бок отпихнула Карлсона от себя с такой силой, что он кубарем 
пролетел через всю комнату и — раз! — очутился прямо на коленях у дяди Юлиуса.

— Гей-гоп! — завопил Карлсон и, не дав дяде Юлиусу опомниться, удобно 
расположился: он свернулся калачиком и сказал с довольной улыбкой: — Давай 
играть в дедушку и внучка! Рассказывай мне сказку, но только, смотри, не очень 
страшную, а то я испугаюсь.

Дядя Юлиус меньше всего на свете хотел быть дедушкой Карлсона, а кроме того, он 
увидел что-то интересное в газете. Поэтому он недолго думая схватил Карлсона за 
шиворот и поставил на пол. Повернувшись к фрекен Бок, он громко сказал:

— Знаете, что я сейчас прочёл? — спросил он. — Будто здесь у вас, в районе 
Вазастана, летает какой-то спутник-шпион. Вы слыхали?

Малыш прямо застыл от ужаса. Только этого ещё не хватало! Почему дяде Юлиусу 
должна была попасть под руку именно эта злосчастная газета! Ведь с тех пор 
прошло уже больше недели!

Однако, к счастью, дядя Юлиус пока только издевался над тем, что было написано 
в газете.

— Они думают, что им всё сойдёт с рук, любой бред, — сказал он. — У них только 
одна задача — распродать побольше номеров. Шпион… неуловим! Знаем мы эти 
сказки! Разве вы, фрекен Бок, хоть разок видели этот таинственный летающий 
бочонок?

У Малыша перехватило дыхание. «Если она сейчас расскажет дяде Юлиусу, что этот 
невоспитанный толстый мальчишка тоже умеет летать, всё пропало, — думал Малыш,
 — во всяком случае, тогда у дяди Юлиуса обязательно возникнут подозрения».

Но фрекен Бок, видно, вовсе не считала, что в самом Карлсоне и в его умении 
летать есть что-то необычное, кроме того, она всё ещё так громко всхлипывала, 
что едва могла говорить.

— Летающий бочонок? Что-то я ничего об этом не слыхала, — проговорила она 
наконец, глотая слёзы. — Наверно, обычная газетная утка.

У Малыша вырвался вздох облегчения. Если бы ему только удалось уговорить 
Карлсона никогда, никогда, никогда не летать при дяде Юлиусе, то, может, всё 
как-нибудь ещё обошлось бы.

Малыш обернулся, чтобы тут же попросить об этом Карлсона, но его словно ветром 
сдуло. Малыш забеспокоился и решил немедленно начать поиски, но дядя Юлиус 
подозвал его к себе. Он хотел узнать, как у Малыша идут дела в школе, и 
проверить, силён ли он в устном счёте, хотя сейчас были летние каникулы, а 
значит, не время говорить о занятиях. Но в конце концов Малышу всё же удалось 
вырваться, и он помчался к себе в комнату посмотреть, не там ли Карлсон.

— Карлсон! — крикнул он, переступив порог. — Карлсон, где ты?

— В твоих пижамных штанах, — ответил Карлсон. — Если только эти две узкие кишки 
можно назвать штанами!

Он сидел на краю кровати и пытался натянуть на себя штаны, но, как ни старался, 
ничего не получалось.

— Я дам тебе пижаму Боссе, — сказал Малыш, метнулся в комнату брата и принёс 
оттуда большую пижаму. Она налезла и на такого толстяка, как Карлсон. Правда, 
штанины и рукава оказались чересчур длинны, но Карлсон тут же нашёл выход — 
недолго думая он их обрезал. Малыш не успел и слова 1вымолвить, но он, по 
правде говоря, даже не очень огорчился. В конце концов, рассуждал он, пижама — 
это пустяки, дело житейское, и то, что она погибла, не может омрачить его 
радости: ведь это такое удивительное событие — Карлсон останется у него 
ночевать!

Малыш постелил себе на диванчике простыни Боссе и поставил рядом с собой 
корзинку Бимбо. Бимбо уже улёгся в неё и пытался заснуть, но то и дело открывал 
глаза и недоверчиво косился на Карлсона. Карлсон вертелся в кроватке Малыша, 
стараясь устроиться поудобнее.

— Я хочу свить себе тёплое гнёздышко, — сказал он.