Не прошло и пяти минут, как Эмиль увидел на выгоне прекрасного  коня!
Как раз о таком он и мечтал. Сердце его заколотилось так сильно, как ни-
когда в жизни. Вот это конь! Красавецтрехлетка буланой масти! Конь стоял
на привязи и доверчиво смотрел на Эмиля, словно надеясь, что мальчик ку-
пит его. А Эмилю только этого и хотелось. О,  как  ему  хотелось  купить
этого коня! Он оглянулся и поискал глазами отца, собираясь завопить так,
чтобы отец, хочет не хочет, купил бы коня. Но вот беда: отец исчез!  Его
угораздило затеряться в толчее среди крестьян, которые шумели,  орали  и
смеялись, среди лошадей, которые ржали и били копытами,  среди  быков  и
коров, которые ревели и мычали на все голоса в этой сумятице.
   "Вот вечно так, - с горечью думал Эмиль. - Стоит взять отца с  собой,
как он сразу куда-то запропастится".
   А дело было спешное. Появился какой-то дюжий верзила-барышник из  Мо-
лиллы и уставился на коня Эмиля.
   - Сколько хочешь за него? - спросил барышник  хозяина  коня,  щуплого
бледного крестьянина с хутора Туна.
   - Триста крон, - ответил крестьянин из Туны, а у Эмиля даже похолоде-
ло в животе, когда он услыхал такую цену. Он  знал,  что  выжать  триста
крон из отца не легче, чем добыть их у скалистого утеса, это уж точно.
   "Надо все-таки попытаться", - подумал Эмиль, потому что мальчишки уп-
рямее его не было не только во всей Леннеберге, но и во всем Смоланде. И
он ринулся в толпу - разыскивать отца. Он сновал туда-сюда,  все  больше
распаляясь и злясь. Он хватал и тянул за полы незнакомых крестьян, кото-
рые со спины походили на его отца. Но когда они оборачивались, то оказы-
вались совсем чужими людьми - либо из Седрави, либо из Локневи. Не  было
только Антона Свенссона с хутора Каттхульт Леннебергского прихода.
   Но не подумай, что это обескуражило Эмиля! Он приметил  врытый  среди
ярмарки невысокий флагшток, мигом вскарабкался наверх, чтобы быть на ви-
ду у всех, и закричал что было мочи:
   - Эй, люди, знает кто-нибудь из вас меня?! Мой отец где-то потерялся!
   Тут же он увидел, как внизу под ним толпа крестьян, коров  и  лошадей
всколыхнулась, словно там прорубили просеку, по которой кто-то сломя го-
лову несся прямо к флагштоку. Ясное дело, это был его отец.
   Антон Свенссон стряхнул сынишку с шеста, будто спелое яблоко с  дере-
ва, и схватил за ухо.
   - Ах ты, неслух! - заорал он. - Где ты пропадал? Как ни пойдешь с то-
бой, вечно ты потеряешься!
   Эмилю некогда было препираться с отцом.
   - Идем! - сказал он. - Ты должен посмотреть коня.
   Отец Эмиля и впрямь увидел коня, только тот был уже продан. Вот неве-
зенье! Эмиль с отцом подоспели как раз в ту минуту,  когда  барышник  из
Молиллы раскрыл  кошелек,  вытащил  три  сотенных  и  сунул  их  в  руку
крестьянину из Туны.
   Эмиль разревелся.
   - Конь-то смирный? - спросил барышник.
   - Куда какой смирный, - ответил крестьянин из Туны. Но  при  этом  он
покосился в сторону и, казалось, думал совсем о другом.
   - Я вижу, конь-то еще не подкован, - сказал барышник, - придется  его
подковать, прежде чем ехать...
   Эмиль залился горючими слезами, и  отцу  стало  жаль  своего  бедного
мальчика.
   - Не реви, Эмиль, - произнес он и решительно тряхнул головой. - Мы  с
тобой купим кулек мятных леденцов, была не была...
   Он повел Эмиля на базар, где в палатках сидели торговки карамелью,  и
купил ему полосатых леденцов на десять эре. Потом он встретил  знакомого
крестьянина из Леннеберги, разговорился с  ним  и  забыл  про  Эмиля.  А
Эмиль, набив рот леденцами, со слезами на глазах все еще думал  о  коне.
Вдруг он увидел Альфреда. На руке у него повисла Лина. У бедного Альфре-
да был усталый вид, да и немудрено - ведь Лина  семнадцать  раз  провела
его мимо лавки золотых дел мастера, пытаясь затащить туда, чтобы Альфред
купил ей наконец обручальное кольцо.
   - И не упирайся я обеими ногами, - гордо воскликнул  Альфред,  -  еще
неизвестно, чем бы это кончилось!
   Понятно, увидев Эмиля, он обрадовался. Эмиль тотчас рассказал ему про
коня, и они посетовали, что у них в Каттхульте никогда не  будет  такого
красавца. А потом Альфред купил у гончара Эмилю глиняную кукушку.
   - Это тебе от меня на память о ярмарке, - сказал Альфред, и на душе у
Эмиля чуть полегчало.
   - Небось свистульки покупаешь, - упрекнула Лина. - Когда  же  наконец
заявится эта комета? Сдается мне, ей давно бы пора прилететь.
   Но никакой кометы не было видно. Часы на площади еще не пробили  пол-
день, так что комете спешить было незачем.
   А вот Альфреду и Лине пришло время кормить лошадей, да заодно и самим
перекусить. Съестные припасы лежали в повозке. Эмиль  увязался  было  за
Альфредом и Линой, но вспомнил, что его  с  мамой,  папой  и  сестренкой
пригласила на обед к двенадцати часам фру Петрель,  и  стал  глазеть  по
сторонам. Где же отец? Хочешь - верь, хочешь - нет, отец снова исчез! Он
ухитрился затеряться среди всего этого ярмарочного люда: лоточниц,  гон-
чаров, корзинщиков, щеточников, торговцев воздушными шарами, шарманщиков
и прочих завсегдатаев ярмарки.