- Простите,- заговорил Сикстен,- мы только хотели...
  - Что вы только хотели?- бушевала фру Карле сон.- Чего вы хотели на моем
дворе, а?
  Не без труда удалось им вырваться из ее крепких объятий.
  - Мы только хотели...- заикался Сикстен,- мы хотели... мы заблудились в
темноте.
  И друзья опрометью кинулись бежать.
  - Вот как! Ну, попробуйте еще раз заблудиться на моем дворе,- кричала им
вслед фру Карлссон,- я на вас живо натравлю полицию, узнаете тогда!
  Но Алые розы не слышали. Они уже были далеко.
  Где же теперь Калле? Преследователи остановились, прислушиваясь, услыхали
вдали легкое "топ-топ-топ" и ринулись в ту сторону.
  Калле слишком поздно понял, что попал опять в тупик. Эта улочка кончалась
у реки, ему бы следовало помнить это. Конечно, можно прыгнуть в воду и
переплыть на другой берег, но ведь потом всю голову продолбят дома из-за
мокрой одежды. Во всяком случае, сначала надо испытать все другие мыслимые
выходы.
  "Хромой Фредрик! - осенило Калле.- Он живет вон в том домишке! Если его
попросить, он наверняка спрячет!"
  Хромой Фредрик был не только веселым городским забулдыгой, но и большим
поклонником Белой розы. Похоже было, что он еще не спит: в окнах домика
горел свет. А возле дома стоял автомобиль.
  "Что за нашествие автомобилей сегодня на Плутовскую горку! А может быть,
это тот самый, который я слышал недавно?"- недоумевал Калле.
  Но гадать было некогда - его враги галопом неслись по улице.
  Калле решительно рванул дверь и влетел в комнату.
  - Здравствуй, Фредрик...- начал он, но тут же осекся.
  Фредрик был не один. Он лежал в постели, а рядом сидел доктор Форсберг и
щупал ему пульс. А доктор Форсберг, городской врач, был не кто иной, как
Бенкин папа.
  - Привет, Калле,- отозвался Фредрик слабым голосом.- Вот видишь, лежу
тут, болею. Плохо мне. Скоро, наверное, на тот свет отправлюсь. Если бы ты
слышал, как у меня бурчит в животе!
  При других обстоятельствах для Калле было бы удовольствием послушать, как
бурчит у Фредрика в животе, но только не сейчас. Он видел, что доктор
Форсберг недоволен тем, что ему помешали, да Калле и сам понимал, что не
годится входить в комнату больного, когда его осматривает врач. Оставалось
одно: кинуться на улицу, навстречу опасности.
  Но Калле недооценил умственные способности Алых. Они быстро смекнули, что
он мог заскочить только к Фредрику, и теперь мчались сюда. Бенка первым
ворвался в дверь.
  - Ага, подлый пес, попался на месте преступления! - закричал он.
  Доктор Форсберг обернулся и взглянул прямо в разгоряченное лицо своего
сына.
  - Это ты мне?- спросил он.
  Бенка разинул рот от изумления и ничего не ответил.
  - У вас что, эстафета какая-нибудь проходит через комнату Фредрика? И
вообще, почему ты так поздно носишься по улицам?
  - Я... я хотел только посмотреть, может быть, у больного...- замялся
Бенка.
  - Да, я у больного,- подтвердил папа.- Ты действительно, как сам
выразился, застал подлого пса на месте преступления. Но я уже кончил, и мы
сейчас же идем домой.
  - Но, папа! - воскликнул Бенка в полном отчаянии.
  Доктор Форсберг решительно захлопнул свой чемоданчик и мягко, но
неумолимо взялся за светлые Бенкины кудри.
  - Пойдем-ка, сыночек,- сказал он.- Покойной ночи, Фредрик! Вы еще долго
проживете, обещаю вам.
  Пока происходил этот разговор, Калле стоял в сторонке. На лице его все
шире расплывалась улыбка. Какой удар для Бенки, какой ужасный удар! Влететь
прямо в объятия к собственному папаше! Теперь отец отведет его домой,
словно какую-то мелюзгу. И как раз когда он собирался схватить Калле! Ну,
Бенка, держись! Пока длится война Роз, тебе еще не раз придется проглотить
горькую пилюлю. Достаточно будет только сказать: "Пойдем-ка, сыночек!"
  И, пока сильные руки отца неумолимо влекли Бенку к двери, Бенка осознал
весь ужас происходящего. Он обязательно напишет статью в местную газету:
"Нужно ли иметь родителей?" Он, конечно, глубоко ценит и отца и мать, но их
непостижимая способность неизменно появляться в самые неподходящие моменты
может довести до отчаяния самого терпеливого ребенка.
  Подбежали запыхавшиеся Сикстен и Йонте, Бенка успел им шепнуть:
  - Он в доме.
  Потом Бенку повели к докторской машине - почему, ах, почему он не заметил
ее раньше! - а Сикстен и Йонте провожали его взглядом, полным безграничного
сострадания.
  - Бедный парень,- сказал Йонте, глубоко вздохнув.
  Но на вздохи и сожаления времени больше не оставалось. Трижды горе Белой
розе, которая все еще водит их за нос! Калле должен быть схвачен, и притом
сию же минуту!
  Сикстен и Йонте ворвались к Фредрику. Но где же Калле?
  - Здравствуй, Сикстен, и ты, Йонтик,- произнес Фредрик слабым голосом.-