было узнать по ковыляющей походке.
  - Никто так чудно не ходит, как этот Грен,- сказал Андерс.
  - Грен вообще чудной,- заметил Калле.- Может быть, потому, что он такой
одинокий?
  - Бедняга! - вздохнула Ева-Лотта.- Подумать только, жить одному в таком
мрачном доме, и никого нет, кто бы убирал, или готовил, или вообще помогал.
  - Вот еще!- возразил Андерс поразмыслив.- Без уборки вполне можно
обойтись. Да и одному пожить некоторое время тоже неплохо. Можно хоть
спокойно заняться моделями.
  Человек, который, подобно Андерсу, должен уживаться в малюсенькой
квартирке с кучей сестренок и братишек, не прочь бы получить в свое
распоряжение целый дом!
  - Да ты через неделю свихнешься,- сказал Калле.- То есть, я хочу сказать,
ты станешь еще чуднее, чем сейчас. Такой же, как Грен.
  - Папа не любит этого Грена,- сообщила Ева-Лотта.- Он говорит, что Грен
ростовщик.
  Ни Андерс, ни Калле не_ знали, что такое ростовщик, но Ева-Лотта
объяснила.
  - Папа говорит, что ростовщик - это такой человек, который одалживает
людям деньги.
  - Смотри, какой молодец! - заметил Андерс.
  - Совсем даже не молодец,- возразила Ева-Лотта.- Тут вот в чем дело.
Представь себе, что тебе нужно занять двадцать пять эре, ну просто до
зарезу понадобились двадцать пять эре.
  - На мороженое,- предположил Калле.
  - Вот именно,- подхватил Андерс.- Я уже чувствую, что они мне нужны!
  - Так вот, тогда ты идешь к Грену,- продолжала Ева-Лотта,- или еще к
какому-нибудь ростовщику, и он тебе дает двадцать пять эре.
  - Ну да?- спросил Андерс, приятно удивленный наличием такой возможности.
  - Да. Но ты должен обещать, что вернешь их через месяц. И мало того - ты
должен вернуть не двадцать пять, а пятьдесят эре.
  - Дудки,- возмутился Андерс.- С какой это стати?
  - Ребенок! - сказала Ева-Лотта.- Ты что, никогда не проходил проценты в
школе? Грен хочет получать проценты на свои деньги, понимаешь?
  - Уж брал бы тогда по-божески! - Калле встревожился за бюджет Андерса.
  - Вот этого-то ростовщики никогда не делают,- объяснила Ева-Лотта.- Они
не берут по-божески. Они берут слишком большие проценты. А по закону этого
делать нельзя. Поэтому папа и не любит Грена.
  - Но почему же люди такие чудаки и занимают деньги у ростовщиков?-
удивился Калле.- Неужели больше не у кого на мороженое занять?
  - Балда ты! - сказала Ева-Лотта.- Тут, может, речь идет совсем не о
двадцати пяти эре на мороженое, а о тысячах крон. Может быть, есть люди,
которым вот сию минуту нужно получить пять тысяч крон, и никого нет, кто бы
мог дать. Никого, кроме таких ростовщиков, как Грен.
  - К черту Грена! - воскликнул Андерс, вождь Белой розы.- Вперед, на бой,
победа за нами!

                                   * * *

  Вон и дом почтмейстера, а за ним, в саду,- сарай, который служит
одновременно гаражом и штабом Алой розы, потому что вождь этой таинственной
ватаги - сын почтмейстера, Сикстен.
  Судя по всему, сейчас гараж пустовал. Уже издали было видно, что к двери
приколот лист бумаги. Проще простого пройти через садовую калитку к гаражу
и прочесть, что там написано. Но кто же станет так поступать во время войны
Роз? Вдруг там засада! Что, если Алые залегли в штабе, готовые броситься на
простаков, которые осмелятся появиться поблизости?
  Вождь Белых роз наставлял свое войско:
  - Калле, пробирайся за кустами, пока не окажешься позади штаба, вне поля
зрения врага. Влезь на крышу. Достань лист живой или мертвый!
  - Лист живой или мертвый - что ты хочешь этим сказать?- спросил Калле.
  - Да ну тебя! Это ты живой или мертвый, неужели не понятно? Ева-Лотта, ты
тихонько лежи здесь и высматривай их из-за кустов. Если заметишь, что Калле
угрожает опасность, свистни, как условлено.
  - А ты что будешь делать?
  - Я пойду спрошу мамашу Сикстена, где он.
  Все принялись за дело. Калле быстро добрался до штаба. Вскарабкаться на
крышу - дело нехитрое. Калле это часто делал раньше. Надо было только
пробраться сквозь кусты и влезть на мусорный ящик позади гаража, а уже с
него - на сарай.
  Как можно тише, чтобы враг его не услышал, полз Калле по крыше. В глубине
души он отлично знал, что гараж пуст, знала это и Ева-Лотта и, разумеется,
Андерс, который пошел в дом спрашивать, где Сикстен. Но война роз велась по
всем правилам,- и поэтому Калле полз так, словно его жизни действительно
грозила опасность, а ЕваЛотта напряженно следила за каждым его движением,
готовая свистнуть по-разбойничьи, если это, против ожидания, будет
необходимо.
  Вернулся Андерс: мама Сикстена понятия не имела, где пропадает ее любимое
чадо.
  Калле осторожно перегнулся через край крыши и, сильно вытянувшись,