дама! И она записана в его книжку.
  Калле изо всех сил старался уловить что-нибудь еще из разговора, но
тщетно. Через минуту пришел швейцар - сообщить, что комнаты готовы.
Противный и Бледный поднялись и ушли, и Калле собирался сделать то же
самое. Но тут он заметил, что конторка швейцара пуста и вообще в вестибюле,
кроме него, никого нет. Недолго думая, он раскрыл книгу для приезжающих.
Противный записался первым, это Калле заметил. "Tуpe Крук, Стокгольм".
Очевидно, он! А как зовут Бледного? "Ивар Редиг, Стокгольм".
  Калле вынул записную книжку и списал туда фамилии, затем тщательно
перечислил приметы своих новых знакомцев. Открыв книжку на странице дяди
Эйнара, он записал: "Вероятно, иногда называет себя Бране". Потом сунул
газету под мышку и, весело насвистывая, вышел из гостиницы.
  Теперь оставалось еще только одно - машина! Должно быть, это их машина:
не так уж часто сюда приезжают автомобили из Стокгольма. К тому же, если бы
они приехали семичасовым поездом, то уже давно успели бы получить номер в
гостинице.
  Калле записал номер машины и другие приметы. Потом оглядел шины. Они были
порядком стерты, кроме правой задней, совсем новенькой. Калле срисовал узор
покрышки.
  - Азбука сыскного дела,- сказал он и сунул книжку в карман.

                                     8

  На следующий день, как и было условлено, вспыхнула война роз. Сикстен
обнаружил в своем почтовом ящике листок с ужаснейшими оскорблениями. В
конце послания стояло: "Верность вышеизложенного удостоверяет Андерс
Бенгтсон, командующий Белой розой, которому ты недостоин развязывать шнурки
на ботинках". Свирепо скрежеща зубами, Сикстен бросился за Бенкой и Йонте.
  Белые розы в полной боевой готовности залегли в саду булочника, ожидая
нападения Алых. Калле взобрался на клен, откуда просматривалась вся улица,
вплоть до почтмейстерского дома. Он выполнял обязанности разведчика Белой
розы, не забывая в то же время и о своем собственном противнике.
  - Вообще-то мне сейчас некогда воевать,- возразил он было Андерсу,- я
занят.
  - Ну вот, здравствуйте! - сказал Андерс.- Как всегда, какое-нибудь
уголовное дело? Хромой Фредрик опять подбирается к церковной кружке?
  - А ну тебя совсем! - огрызнулся Калле.
  Он убедился, что все равно его никто не поймет, и послушно полез на
дерево, как было приказано. Безусловное повиновение вождю было одной из
заповедей Белой розы.
  Впрочем, звание разведчика давало то преимущество, что позволяло Калле
одновременно следить и за дядей Эйнаром. В настоящий момент дядя Эйнар
сидел на веранде и помогал тете Миа чистить клубнику: то есть, поковыряв
штучек десять, он закурил сигарету, уселся на перила и принялся болтать
ногами. Потом подразнил немного Еву-Лотту, пробегавшую мимо по дороге на
чердак, в штаб Белой розы, и вообще, видно, помирал со скуки.
  - И не надоест тебе слоняться без дела?- услышал Калле голос тети Миа.-
Сходил бы в город, прогулялся или съездил на велосипеде искупаться, что ли.
Кстати, в гостинице по вечерам танцы - почему бы тебе не пойти?
  - Спасибо за заботу, Миа, дорогая,- ответил дядя Эйнар,- но мне так
хорошо здесь, в саду, что нет ни малейшей охоты чем-нибудь заниматься. Тут
я могу отдохнуть как следует и успокоить нервы. С тех пор как я приехал
сюда, я чувствую себя таким спокойным и уравновешенным!
  "Спокойным и уравновешенным, ишь ты! - подумают Калаче.- Змея в
муравейнике и та уравновешеннее! Уж не потому ли дядя Эйнар не спит по
ночам и держит пистолет под подушкой, что он такой спокойный и
уравновешенный?"
  - Кстати, сколько уже я здесь живу?- задумался дядя Эйнар.- Дни так
бегут, считать не поспеваешь.
  - В субботу будет две недели,- ответила тетя Миа.
  - Только-то? А кажется, будто целый месяц. Да, пожалуй, пора подумать и
об отъезде.
  "Только не сейчас, только не сейчас! - взмолился про себя Калле на
дереве.- Сначала я должен выяснить, почему ты затаился здесь, словно заяц в
кустах".
  Калле до того увлекся разговором на веранде, что совсем забыл о своих
обязанностях разведчика Белой розы. Его вернул к действительности
донесшийся снизу шепот.
  На улице, под самым деревом, стояли Сикстен, Бенка и Йонте. Они пытались
найти щелку в заборе и не заметили Калле.
  - Евы-Лоттина мама и какой-то тип сидят на веранде,- рапортовал Сикстен.-
Значит, через калитку нам не пройти. Мы пойдем в обход, по мосту, и
застигнем их врасплох со стороны реки. Они наверняка засели в своем штабе
на чердаке.
  Алые опять исчезли, а Калле поспешно слез с дерева и помчался к пекарне.
Там Андерс и Ева-Лотта, чтобы не было скучно ждать, съезжали по веревке,
оставшейся висеть еще со времен циркового представления.
  - Алые идут!- крикнул Калле.- Сейчас будут речку переходить!
  В том месте, где река пересекала сад булочника, ширина ее не превышала
двух - трех метров. Здесь у ЕвыЛотты лежала доска, которая в случае