ть срастутся в рыбий хвост и ты опять станешь русалкой, спустишься 
к нам в море и проживешь свои триста лет, прежде чем превратишься в соленую 
морскую пену. Но спеши! Или он, или ты — один из вас должен умереть до восхода 
солнца! Наша старая бабушка так печалится, что потеряла от горя все свои седые 
волосы, а нам остригла волосы своими ножницами ведьма! Убей принца и вернись к 
нам! Поспеши, видишь на небе показалась красная полоска? Скоро взойдет солнце, 
и ты умрешь!

С этими словами они глубоко вздохнули и погрузились в море.

Русалочка приподняла пурпуровую занавесь шатра и увидела, что головка 
прелестной новобрачной покоится на груди принца. Русалочка наклонилась и 
поцеловала его в прекрасный лоб, посмотрела на небо, где разгоралась утренняя 
заря, потом посмотрела на острый нож и опять устремила взор на принца, который 
во сне произнес имя своей жены — она одна была у него в мыслях — и нож дрогнул 
в руках у русалочки. Еще минута — и она бросила его в волны, которые покраснели,
 точно окрасились кровью, в том месте, где он упал. Еще раз посмотрела она на 
принца полуугасшим взором, бросилась с корабля в море и почувствовала, как чело 
ее расплывается пеной.

Над морем поднялось солнце, лучи его любовно согревали мертвенно-холодную 
морскую пену, и русалочка не почувствовала смерти она видела ясное солнце и 
каких-то прозрачных, чудных созданий, сотнями реявших над ней. Она видела 
сквозь них белые паруса корабля и красные облака в небе, голос их звучал как 
музыка, но такая возвышенная, что человеческое ухо не расслышало бы ее, так же 
как человеческие глаза не видели их самих. У них не было крыльев, но они 
носились в воздухе, легкие и прозрачные. Русалочка увидала, что и у нее такое 
же тело, как у них, и что она все больше и больше отделяется от морской пены.

—К кому я иду? — спросила она, поднимаясь в воздух, и ее голос звучал такою же 
дивною музыкой, какой не в силах передать никакие земные звуки.

—К дочерям воздуха! — ответили ей воздушные со здания. — У русалки нет 
бессмертной души, и обрести ее она может, только если ее полюбит человек. Ее 
вечное существование зависит от чужой воли. У дочерей воздуха тоже нет 
бессмертной души, но они могут заслужить ее добрыми делами. Мы прилетаем в 
жаркие страны, где люди гибнут от знойного, зачумленного воздуха, и навеваем 
прохладу. Мы распространяем в воздухе благоухание цветов и несем людям 
исцеление и отраду. Пройдет триста лет, во время которых мы будем посильно 
творить добро, и мы получим в награду бессмертную душу и сможем изведать вечное 
блаженство, доступное людям. Ты, бедная русалочка, всем сердцем стремилась к 
тому же, что и мы, ты любила и страдала, подымись же вместе с нами в заоблачный 
мир. Теперь ты сама можешь добрыми делами заслужить себе бессмертную душу и 
обрести ее через триста лет!

И русалочка протянула свои прозрачные руки к солнцу и в первый раз 
почувствовала у себя на глазах слезы.

На корабле за это время все опять пришло в движение, и русалочка увидела, как 
принц с женой ищут ее. Печально смотрели они на волнующуюся морскую пену, точно 
знали, что русалочка бросилась в волны. Невидимая, поцеловала русалочка 
красавицу в лоб, улыбнулась принцу и поднялась вместе с другими детьми воздуха 
к розовым облакам, плававшим в небе.

—Через триста лет мы войдем в божье царство!

—Может быть, и раньше! — прошептала одна из дочерей воздуха. — Невидимками 
влетаем мы в жилища людей, где есть дети, и если находим там доброе, послушное 
дитя, радующее своих родителей и достойное их любви, мы улыбаемся.

Ребенок не видит нас, когда мы летаем по комнате, и если мы радуемся, глядя на 
него, наш трехсотлетний срок сокращается на год. Но если мы увидим там злого, 
непослушного ребенка, мы горько плачем, и каждая слеза прибавляет к долгому 
сроку нашего испытания лишний день!