В те  времена, милые мои, когда  все животные  - еще бегали на свободе,
леопард жил в знойной пустыне, где  были  только камни да песок и где  росла
лишь чахлая  травка под цвет песка.  Кроме  него  там  жили  и другие звери:
жираф,   зебра,   лось,   антилопа  и  косуля.   Все   они   были  серовато-
желтовато-коричневого цвета. Самым серовато-желтовато-коричневым  между ними
был леопард, имевший вид огромной кошки и  почти не  отличавшийся  от  почвы
пустыни. Для  жирафа, зебры и остальных  животных это было  очень  плохо. Он
притаивался где-нибудь за серовато-желтовато-коричневым камнем  или утесом и
подстерегал жертву, которая никак не могла миновать его когтей. Был у зверей
еще один враг - эфиоп  (в ту пору - серовато- желтовато-коричневыи человек),
с луком  и стрелами.  Он также жил в пустыне и охотился вместе с  леопардом.
Эфиоп пускал в  ход лук и стрелы, а леопард -  исключительно зубы  и  когти.
Довели они до того, милые  мои, что жираф, лось, косуля и другие животные не
знали, куда деться.
     Прошло  много  времени  - звери  тогда были долговечны, -  и несчастные
жертвы  научились  избегать леопарда и  эфиопа. Мало-помалу они все покинули
пустыню. Пример подал жираф, который отличался особенно длинными ногами. Шли
они,  шли,  пока  не  дошли до  большого леса,  где могли скрыться под тенью
деревьев  и  кустарников. Опять  протекло  немало  времени.  От неравномерно
ложившихся теней жираф, прятавшийся под деревьями, сделался пятнистым, зебра
сделалась   полосатой,  а  лось  и  косуля  потемнели,  и  на  спине  у  них
образовалась волнистая серая линия, напоминавшая древесную кору. По обонянию
или слуху можно было определить, что они недалеко, но разглядеть  их  в лесу
не  удавалось.  Им жилось  хорошо, а леопард с эфиопом рыскали по  пустыне и
недоумевали,  куда исчезли  их завтраки  и обеды. Наконец голод довел  их до
того,  что  они  стали есть  крыс,  жуков  и кроликов,  но  у них  от  этого
разболелись животы.

     { Это мудрый павиан, самый мудрый из  зверей Южной  Африки. Я нарисовал
его со статуи, которую выдумал из  своей головы, и написал его имя на поясе,
на плече и на скамейке,  где  он сидит.  Написал я это особенными  значками,
потому что он так необыкновенно мудр. Я хотел бы раскрасить этот рисунок, но
мне не позволили. На голове у павиана нечто вроде зонтика: это его грива. }

     Однажды они повстречали мудрого павиана, самого мудрого из зверей Южной
Африки. Леопард спросил его:
     - Скажи, куда девалась вся дичь?
     Павиан только кивнул головой, но он знал.
     Тогда эфиоп в свою очередь спросил павиана:
     - Не  можешь  ли ты  сообщить мне, где нынешнее  пребывание первобытной
фауны* здешних мест?
     Смысл  был тот  же,  но  эфиопы  всегда  выражались  вычурно,  особенно
взрослые.

     * Фауна - животные.

     Павиан кивнул головой. Он-то знал! Наконец он ответил:
     -  Все они убежали в другие места. Мой совет, леопард, беги и ты отсюда
как можно скорее.
     Эфиоп заметил:
     -  Все  это  очень  хорошо,  но  я  желал  бы  знать,  куда  выселилась
первобытная фауна?
     Павиан ответил:
     - Первобытная фауна отправилась искать первобытную флору*, так как пора
было  позаботиться  о  перемене.  Мой  совет  тебе,  эфиоп,  также  поскорее
позаботиться о перемене.
     Леопард с эфиопом были озадачены. Они  тотчас  же отправились на поиски
первобытной флоры и через много дней добрели до высокого тенистого леса.
     - Что это  значит,  - сказал леопард, - здесь темно, а между  тем видны
какие-то светлые полоски и пятна?
     -  Не   знаю,   -   ответил   эфиоп.  -   Это,  вероятно,   первобытная
растительность. Послушай, я чую жирафа, я его слышу, но не вижу.

     * Флора - растительность.

     - Вот  удивительно! -  воскликнул  леопард. - Должно быть, мы ничего не
видим потому, что после яркого света сразу попали в тень. Я чую зебру,  я ее
слышу, но не вижу.
     - Погоди немного, - сказал эфиоп. - Мы  давно уже  на них не охотились.
Может быть, мы забыли, как они выглядят.
     -  Вздор!  -  возразил  леопард.  -  Я  отлично  помню этих  зверей,  в
особенности  их  мозговые  косточки. Жираф ростом  около семнадцати футов* и
золотисто-рыжий с головы до  пят.  А зебра ростом  около четырех с половиною
футов** и серо-бурого цвета с головы до пят.
     - Гм! -  сказал эфиоп, рассматривая густую листву  первобытной флоры. -
Они должны здесь выделяться, как спелые бананы.
     Тем не  менее  жираф и зебра не  выделялись на темной зелени. Леопард с
эфиопом рыскали весь день и хотя чуяли и  слышали  зверей, но не  видели  ни
одного из них.