Эхо отдавалось со всех сторон маленькой лужайки.
   -- Конечно же, я это знаю, -- сказал он.
   -- И потом там есть еще строчки про кольца,  --  сказал Дан. -- Когда я
был маленьким, мне от них всегда становилось не по себе.

                        Здесь кольца вековые, --

   голос Пака звучал, как церковный орган, --

                        По ним в минувший срок
                        До дней Тюдор Марии [*13]
                        Ступало много ног.
                        Но со времен Элизабет [*14]
                        Пришли другие дни.
                        Фей в вересковом поле нет:
                        Навек ушли они.

   Давно я не слышал этой песни, но к чему притворяться -- это правда. Все
Жители Холмов ушли.  Я видел,  как они пришли в Англию, я видел, и как они
ее покинули. Великаны, тролли, водяные, домовые, гоблины, чертята, бесята,
духи лесов,  деревьев,  земли и воды, эльфы, феи, русалки, гномы, карлики,
колдуны,  жители вереска,  стражи холмов и хранители сокровищ, -- все, все
ушли.  Если же  говорить обо мне,  то я  пришел в  Англию вместе с  Дубом,
Ясенем и Терновником и уйду тогда, когда исчезнут они.
   Дан  осмотрелся и  у  нижних  ворот  увидел дуб,  посаженный Юной,  ряд
ясеней,  склонившихся над Выдриной заводью, и старый сучковатый терновник,
о который три коровы чесали себе шеи.
   -- Правильно,  --  сказал он. -- Я этой осенью снова посажу много-много
желудей.
   -- Так ты уже, наверно, ужасно старый, Пак, -- сказала Юна.
   -- Совсем  и  не  старый,  а  просто,  как  сказали  бы  здешние  люди,
долгожитель.  Дай-ка  я  подсчитаю.  Мои  друзья выставляли мне  по  ночам
тарелку со  сливками еще  когда Стоунхендж [*15] был только построен.  Да,
это  было раньше,  чем  люди каменного века вырыли пруд для сбора дождевых
вод ниже Чанктобери [*16].
   -- О! -- воскликнула Юна, захлопав в ладоши и закивав головой.
   -- Она что-то придумала,  --  объяснил Дан.  --  Она всегда так делает,
когда что-нибудь придумывает.
   -- Послушай,  а что, если мы будем оставлять тебе немного каши и класть
ее на чердак? Ведь если мы оставим ее в детской, то взрослые заметят.
   -- В  классной комнате,  --  быстро поправил Дан,  и Юна вся вспыхнула,
потому что этим летом они заключили торжественный договор: впредь называть
детскую комнату классной.
   -- Спасибо,  у  тебя золотое сердце.  Из тебя вырастет хорошая,  добрая
девушка. Но я действительно не хочу, чтобы мне ставили тарелки. Вот если у
меня когда-нибудь не будет куска хлеба, то я обязательно попрошу у тебя.
   Пак растянулся во всю длину на сухой траве,  и  дети разлеглись рядом с
ним,  счастливо покачивая в воздухе голыми пятками. Они почувствовали, что
бояться Пака можно не больше, чем их друга, старого Хобдена-пасечника. Пак
не приставал к ним с разными взрослыми вопросами,  не смеялся над бумажной
ослиной головой, а лежал и чему-то про себя улыбался.
   -- У вас есть с собой нож? -- спросил он наконец.
   Дан протянул ему свой большой садовый нож,  и  Пак начал вырезать кусок
земли прямо из центра Кольца.
   -- А это для чего?  Для колдовства?  -- спросила Юна, когда Пак вырезал
кусок шоколадного чернозема, -- он резался легко, словно сыр.
   -- Да,  для  одного маленького колдовства,  --  ответил Пак  и  вырезал
второй квадрат. -- Понимаете, я не могу провести вас внутрь холмов, потому
что все их  жители оттуда ушли.  Но  если вы захотите вступить в  законное
владение этой землей,  я смогу сделать,  что вы увидите нечто такое,  чего
никому из людей увидеть невозможно.
   -- А что значит "вступить во владение"? -- осторожно спросил Дан.
   -- Это  старый  обычай,   им  люди  пользовались,  когда  покупали  или
продавали землю.  Они вырезали ком земли и вручали ее покупателю,  и он не
вступал в законное владение этой землей -- она ему просто не принадлежала,
-- пока продающий человек на самом деле не вручал ему куска -- вот так.
   И Пак протянул детям вырезанный дерн.
   -- Но это и так наша собственная земля,  -- сказал Дан, отступая назад.
-- Уж не собираешься ли ты ее от нас отколдовать?
   Пак рассмеялся:
   -- Я знаю,  что она ваша, но дело в том, что эта земля заключает в себе
нечто такое,  о  чем вы  с  вашим отцом и  представления не имеете.  Ну-ка
возьми!
   Он повернулся к Юне.
   -- Сейчас возьму, -- сказала девочка. Дан тут же последовал ее примеру.
   -- Вы  двое вступили в  законные права по владению всей Старой Англией,
-- начал Пак нараспев.  --  Клянусь Дубом, Ясенем и Терновником, отныне вы
вправе ходить,  бродить, смотреть и знать обо всем, что я вам покажу и что
вам захочется посмотреть самим. Вы увидите то, что увидите, и услышите то,
что услышите,  хотя все это произошло три тысячи лет назад. И вы не будете