колючку острым концом на камень. Она скользит: на камне осталась  царапина
- Скажи, что у тебя, Маленький Брат.
     - Одна-две ветки и большой  сучок  сломаны  здесь,  -  сказал  Маугли
шепотом. - А как рассказать вот это? А! Теперь понял. Я,  Маленькая  Нога,
ухожу с шумом и топотом, чтобы Большая нога слышала меня.
     Маугли шаг за шагом отходил  от  скалы,  прячась  между  деревьями  и
повышая голос, по мере того как приближался к маленькому водопаду.
     - Я - отхожу - далеко - туда, - где - шум - водопада  -  заглушает  -
мои - шаги, - и здесь - я - жду. Говори, что у тебя, Багира, Большая Нога!
     Пантера металась во все стороны, разглядывая,  куда  ведет  отпечаток
большой ноги из-за скалы. Потом подала голос:
     - Я ползу из-за скалы на четвереньках и тащу за собой колючую  тварь.
Не видя никого, я бросаюсь бежать. Я, Большая Нога, бегу быстро. Путь ясно
виден. Идем каждый по своему следу. Я бегу!
     Багира помчалась по ясно видимому следу, а Маугли  побежал  по  следу
охотника. На время в джунглях наступило молчание.
     - Где ты, Маленькая Нога? - окликнула Багира.
     Голос Маугли отозвался в пятидесяти шагах справа.
     - Гм! - произнесла Багира, глухо кашляя. - Оба они бегут бок о бок  и
сходятся все ближе!
     Они пробежали еще с полмили, оставаясь на  том  же  расстоянии,  пока
Маугли, который не пригибался так низко к земле, не крикнул:
     - Они сошлись! Доброй охоты! Смотри-ка! Тут  стояла  Маленькая  Нога,
опираясь коленом на камень, а там - Большая Нога.
     Меньше чем в десяти шагах  от  них,  растянувшись  на  гряде  камней,
лежало  тело   крестьянина   здешних   мест.   Тонкая   оперенная   стрела
охотника-гонда пронзила ему насквозь спину и грудь.
     - Так ли уж одряхлела и выжила из ума белая кобра? -  мягко  спросила
Багира. - Вот, по крайней мере, одна смерть.
     - Идем  дальше.  А  где  же  та,  что  пьет  слоновью  кровь,  -  где
красноглазая колючка?
     - Может быть, у Маленькой Ноги. Теперь след опять одиночный.
     Одинокий след легконогого человека, быстро бежавшего с ношей на левом
плече, шел по длинному пологому откосу, поросшему сухой травой, где каждый
шаг был словно выжжен каленым железом.
     Оба молчали, пока след не привел их к золе костра, укрытого в овраге.
     - 0пятъ! - сказала Багира и остановилась, словно окаменев.
     Тело маленького сморщенного охотника лежало пятками в золе, и  Багира
вопросительно посмотрела на Маугли.
     - Это сделано бамбуковой палкой, - сказал Маугли, взглянув на тело. -
У меня тоже была такая, когда я служил человечьей  стае  и  пас  буйволов.
Мать Кобр - мне жаль, что я посмеялся над нею, - знает эту породу, и я мог
бы об этом догадаться. Разве я не говорил, что люди убивают от безделья?
     - Право же, его убили ради  красных  и  голубых  камней,  -  ответила
Багира. - Не забудь, что я была в княжеском зверинце в Удайпуре.
     - Один, два, три, четыре следа, - сказал Маугли, нагибаясь над пеплом
костра. - Четыре  следа  обутых  людей.  Они  ходят  не  так  быстро,  как
охотники-гонды. Ну что худого сделал им маленький лесной человек?  Смотри,
они разговаривали все впятером, стоя вокруг костра, прежде чем убили  его.
Багира, идем обратно. На желудке у меня тяжело, и, однако,  он  скачет  то
вверх, то вниз, как гнездо иволги на конце ветки.
     - Плохая охота - упускать добычу. Идем за ними! - сказала пантера.  -
Эти восемь обутых ног недалеко ушли.
     Они бежали целый час молча по широкой  тропе,  протоптанной  четырьмя
обутыми людьми. Уже настал ясный, жаркий день, и Багира сказала:
     - Я чую дым.
     - Люди  всегда  охотнее  едят,  чем  бегают,  -  ответил  Маугли,  то
скрываясь, то показываясь среди  невысоких  кустарников,  где  они  теперь
рыскали, обходя  незнакомые  джунгли.  Багира,  слева  от  Маугли,  издала
какой-то странный звук горлом.
     - Вот этот покончил с едой!  -  сказала  она.  Смятый  ворох  пестрой
одежды лежал под кустом, а вокруг него была рассыпана мука.
     - Тоже сделано бамбуковой палкой. Гляди! Белый порошок - это то,  что
едят люди. Они отняли добычу у этого - он нес их пищу -  и  отдали  его  в
добычу коршуну Чилю.
     - Это уже третий, - сказала Багира.
     "Я отнесу свежих, крупных  лягушек  Матери  Кобр  и  накормлю  ее  до
отвала, - сказал себе Маугли. - Этот кровопийца - сама Смерть, и все же  я
ничего не понимаю!"
     - Идем по следу! - сказала Багира. Они  не  прошли  и  полумили,  как
услышали ворона Кауа, распевавшего Песню Смерти на  вершине  тамариска,  в
тени которого лежало трое людей. Полупотухший костер  дымился  в  середине
круга,  под  чугунной  сковородкой  с  почерневшей  и  обгорелой   пресной
лепешкой. Возле костра, сверкая на солнце, лежал бирюзово-рубиновый анкас.
     - Эта тварь работает быстро: все кончается здесь, - сказала Багира. -
Отчего они умерли, Маугли? Ни на ком из них нет ни знака, ни ссадины.
     Житель джунглей по опыту знает  о  ядовитых  растениях  и  ягодах  не
меньше, чем многие врачи. Маугли понюхал дым над костром, отломил  кусочек
почерневшей лепешки, попробовал ее и сплюнул.
     - Яблоко Смерти, - закашлялся он.  -  Первый  из  них,  должно  быть,