голову повыше 
капюшона; впустив же в Нага зубы, я не должен разжимать их.
     Он прыгнул. Голова змеи слегка выдавалась из водяного кувшина и лежала 
ниже 
его горлышка. 
Как только зубы Рикки сомкнулись, мангус уперся спиной о выпуклость красного 
глиняного 
кувшина, чтобы удержать голову змеи. Это дало ему секунду выгоды, и он хорошо 
воспользовался 
ею. Но Наг тотчас же принялся трясти его, как собака трясет крысу; таскал его 
взад и вперед по полу, 
вскидывал, опускал, размахивал им, но глаза мангуса горели красным огнем и он 
не 
разжимал своих 
зубов. Змея волочила его по полу; жестяной ковшик, мыльница, тельная щетка, все 

разлетелось в 
разные стороны. Рикки ударился о цинковую стенку ванны и сильнее сжимал свои 
челюсти. Рикки 
ради чести своей семьи желал, чтобы его нашли с сомкнутыми зубами. Голова у 
него 
кружилась. 
Вдруг раздалось что-то вроде громового удара; ему представилось, будто он 
разлетается на куски; 
горячий воздух обдал его, и он лишился чувств; красный огонь опалил его шерстку.
 
Шум разбудил 
большого человека, и он выстрелил из обоих стволов своего ружья в голову Нага, 
выше расширения 
шеи кобры.
     Рикки-Тикки не открывал глаз; он был вполне уверен, что его убили; но 
змеиная голова не 
двигалась и, подняв зверька, англичанин сказал:
     - Это опять мангус, Элис; малыш спас теперь наши жизни.
     Пришла мать Тэдди совсем бледная, посмотрела и увидела то, что осталось от 

Нага. Между тем 
Рикки-Тикки проковылял в спальню Тэдди и половину оставшейся ночи тихонько 
обследовал себя, 
чтобы узнать, действительно ли, как ему казалось, его кости переломаны в сорока 

местах.
     Утром он почувствовал утомление во всем теле, но был очень доволен тем, 
что 
ему удалось 
совершить.
     - Теперь мне следует разделаться с Нагеной, хотя она будет опаснее пяти 
Нагов; кроме того, 
никто не знает, когда лопнут яйца, о которых она упоминала. Да, да, я должен 
поговорить с Дарси, - 
сказал себе мангус.
     Не дожидаясь завтрака, Рикки-Тикки побежал к терновому кусту, где Дарси во 

весь голос 
распевал торжествующую песню. Известие о смерти Нага разошлось по саду, потому 
что уборщик 
бросил его тело на кучу мусора.
     - Ах ты, глупый пучок перьев! - сердито сказал Рикки-Тикки. - Время ли 
теперь петь?
     - Наг умер, умер, умер! - пел Дарси. - Храбрый Рикки-Тикки схватил его за 
голову и крепко 
сжал ее. Большой человек принес гремучую палку, и Наг распался на две части. 
Никогда больше не 
будет он поедать моих птенцов.
     - Все это верно, но где Нагена? - внимательно осматриваясь, спросил Рикки-
Тикки.
     - Нагена приблизилась к отводному желобу ванной комнаты я позвала Нага, - 
продолжал 
Дарси. - И Наг показался на конце палки; уборщик проколол его концом палки и 
бросил на 
мусорную кучу. Воспоем же великого, красноглазого Рикки-Тикки!
     Горлышко Дарси надулось, и он продолжал петь.
     - Если бы только я мог добраться до твоего гнезда, я вышвырнул бы оттуда 
всех твоих детей, - 
сказал Рикки-Тикки. - Ты не умеешь ничего делать в свое время. В твоем гнезде 
тебе не грозит 
опасность, но здесь, внизу, у меня идет война. Погоди петь минуту, Дарси.
     - Ради великого, ради прекрасного Рикки-Тикки я замолчу, - сказал Дарси. - 

Что тебе угодно,