мгновенно услышал 
звук легких шагов Багиры. Черная пантера быстро, почти бесшумно поднялась по 
откосу и теперь 
била обезьян, сидевших вокруг Маугли кольцом в пятьдесят-шестьдесят рядов; 
Багира знала, что 
лучше бить обезьян лапами, чем тратить время кусая их. Послышался вопль ужаса и 

бешенства, и 
когда Багира двинулась, шагая по валявшимся, вздрагивающим телам, одна обезьяна 

закричала: 
"Здесь только она! Смерть ей! Смерть!" Над пантерой сомкнулась масса обезьян, 
они кусали ее, 
царапали, рвали ее кожу, дергали и толкали; шестеро обезьян схватили Маугли, 
подняли его на стену 
беседки и толкнули вниз сквозь пролом в куполе. Мальчик, воспитанный людьми, 
жестоко разбился 
бы; беседка имела добрых пятнадцать футов высоты, но Маугли упал так, как его 
учил Балу, и 
опустился на ноги.
     - Оставайся здесь, - закричали ему обезьяны, - подожди; мы убьем твоих 
друзей и придем 
играть с тобой, если Ядовитый Народ оставит тебя в живых.
     - Мы одной крови, вы и я, - быстро произнес Маугли, закончив эту фразу 
призывом для змей. 
Около себя в мусоре он слышал шорох, шипение и для полной безопасности повторил 

Змеиные 
Великие Слова.
     - Хорош-ш-шо! Опустите капюшоны, - прозвучало с полдюжины тихих голосов 
(рано или 
поздно каждая развалина в Индии делается приютом змей, и старая беседка кишела 
кобрами). - Не 
двигайся, Маленький Брат, твои ноги могут повредить нам.
     Маугли стоял по возможности спокойно, глядя через резной мрамор и 
прислушиваясь к дикому 
гулу борьбы вокруг черной пантеры. Слышался вой, цоканье, шарканье ног, 
глубокий 
хриплый, 
похожий на кашель, крик Багиры, которая отступала, выгибала спину, 
поворачивалась и ныряла под 
стаю своих врагов. В первый раз за всю свою жизнь Багира защищалась от смерти.
     "Вероятно, Балу близко; Багира не пришла бы одна", - подумал Маугли и 
громко закричал:
     - К водоему, Багира! Скатись к водоему. Скатись и нырни! В воду!
     Багира услышала; и восклицание, показавшее пантере, что Маугли в 
безопасности, придало ей 
нового мужества. Она отчаянно, дюйм за дюймом, пробивалась к резервуарам, молча 

нанося удары. 
Вот со стороны ближайшей к зарослям разрушенной стены донесся раскатистый 
боевой 
клич Балу. 
Старый медведь торопился изо всех сил, но раньше не мог подоспеть.
     - Багира, - кричал он, - я здесь! Я лезу! Я тороплюсь! Эхвора! Камни 
выкатываются из-под 
моих ступней. Погоди ты, о бесчестный Бандар-лог!
     Бурый медведь, задыхаясь, поднялся на террасу и тотчас же исчез под 
хлынувшей на него волной 
обезьян, но резко осел на задние ноги и, вытянув передние лапы, прижал к себе 
столько своих 
врагов, сколько мог захватить, потом принялся колотить их; стук, стук, стук, 
слышалось что-то вроде 
мерного звука мельничного колеса. Хруст ветвей и всплеск воды дали понять 
Маугли, что Багира 
пробилась к водоему, в который обезьяны не могли броситься за ней. Пантера 
лежала в бассейне, 
хватая ртом воздух, выставив из воды одну голову; обезьяны же толпились на 
красных ступенях, от 
злости прыгая по ним взад и вперед и готовясь броситься на пантеру, едва она 
выйдет из бассейна, 
чтобы бежать помогать Балу. Вот тогда-то Багира и подняла свой подбородок, с 
которого капала 
вода, и в отчаянии произнесла Змеиный Призыв:
     - Мы одной крови, ты и я.
     Ей представилось, будто в последнюю минуту Каа повернул обратно. Хотя Балу 

задыхался под 
грудой обезьян на краю террасы, он невольно усмехнулся, услышав, что черная 
пантера просит