|
я
то заставила бы
людскую стаю поплатиться за это; но я пощадила бы женщину, которая дала тебе
молока. Да,
пощадила бы только ее одну.
- Полно, полно, Ракша, - ленивым тоном сказал Отец Волк. - Лягушечка снова
с нами;
Маугли вернулся таким мудрым, что его собственный отец должен лизать ему
ступни;
а что значит
одним порезом на голове больше или меньше? Оставь в покое людей.
Балу и Багира в один голос повторили:
- Оставь в покое людей.
Маугли прижался головой к Матери Волчице, с удовольствием улыбнулся и
сказал, что лично ему
не хочется когда-либо снова видеть человека, слышать человеческий голос или
чуять людей.
- А что, если люди не оставят тебя в покое, Маленький Брат? - сказал Акела,
приподнимая одно
ухо.
- Нас пятеро, - вставил свое слово Серый Брат, окинул взглядом все
общество
и при последнем
слове щелкнул зубами.
- Мы тоже можем принять участие в этой охоте, - сказала Багира, слегка
шевеля своим хвостом
и глядя на Балу. - Но почему ты заговорил о людях, Акела?
- Вот по какой причине, - ответил Одинокий Волк, - когда шкуру желтого
вора
повесили на
скале, я вернулся к деревне по нашему прежнему пути, наступал на отпечатки
своих
собственных
ног, сворачивал в сторону, ложился, все для того, чтобы запутать след на случай,
если кто-нибудь
двинется за нами. Когда я настолько запутал его, что сам едва ли разобрал бы,
где недавно бежали
мои ноги, нетопырь Манг проскользнул между деревьями и повис надо мною. Он
сказал: "Селение
людской стаи, которая выгнала человеческого детеныша, гудит, точно осиное
гнездо".
- Я бросил туда большой камень, - посмеиваясь, заметил Маугли, который,
бывало, ради
забавы часто кидал спелые орехи в осиные гнезда, убегал к ближайшему озерку и
нырял в воду
раньше, чем осы настигали его.
- Я спросил Манга, что он видел. Манг ответил, что Красный Цветок расцвел
у
деревенских
ворот; что около него сидели люди и держали в руках ружья. Мне по собственному
опыту известно,
- Акела взглянул на старые засохшие рубцы на своем боку и ляжке, - что люди не
берутся за
ружья ради забавы. Скоро, Маленький Брат, человек пойдет по нашему следу, если
уже не двигается
по нему.
- Но зачем? Ведь люди выгнали меня? Чего же им еще нужно? - сердито
спросил
Маугли.
- Ты человек, Маленький Брат, - возразил Акела. - Не нам, Свободным
Охотникам, объяснять
тебе, что сделают и чего не сделают твои братья, и почему они поступят так или
иначе.
Одинокий Волк едва успел поднять свою лапу; нож вонзился глубоко в землю
там, где только что
была она. Маугли опустил оружие так быстро, что обыкновенное человеческое
зрение
не уследило
бы за движением этого острого лезвия, но Акела был волком; между тем даже
собака
(а в смысле
ловкости ей далеко до волка, своего предка) может мгновенно проснуться от
глубокого сна,
почувствовав прикосновение наехавшего на нее колеса и отскочить в сторону
раньше, чем оно
придавит ее.
- В другой раз, - спокойно сказал Маугли, вкладывая нож в ножны, - говоря
|
|