превратились в 
воду и... я не знаю, что я знаю.
     - Зачем говорить, - медленно сказал Балу, поворачивая голову в сторону 
Маугли. - Подле 
реки Акела сказал, что Маугли прогонит Маугли обратно к людской стае. Я тоже 
говорил это. Но кто 
теперь слушает Балу? Багира... где теперь Багира? Она знает. Таков Закон.
     - Когда мы встретились в Холодных Логовищах, человечек, я уже знал это, - 
произнес Каа, 
слегка поворачивая свои могучие кольца. - В конце концов, человек идет к 
человеку, хотя бы 
джунгли не выгоняли его.
     Четыре Брата переглянулись, потом посмотрели на Маугли; происходящее 
удивляло их, но они 
были готовы повиноваться.
     - Значит, джунгли меня не изгоняют? - с трудом пробормотал Маугли.
     Серый Брат и остальные трое яростно заворчали и начали:
     - Пока мы живы, никто не посмеет...
     Но Балу остановил их.
     - Я учил тебя Закону Джунглей. Мне и следует говорить, - сказал он, - и 
хотя я не различаю 
перед собою скал, я вижу далекое будущее. Лягушечка, иди по собственной тропе; 
устрой себе 
логовище со стаей твоей собственной крови, с твоим племенем; но когда тебе 
понадобится зуб, глаз, 
лапа или быстрое слово, переносящееся ночью из места в место, вспомни, господин 

джунглей, что 
джунгли твои; только позови нас!
     - Средние джунгли тоже твои, - заметил Каа, - конечно, я не могу ручаться 
за Маленький 
Народ.
     - О мои братья, - произнес Маугли и, зарыдав, всплеснул руками. - Я сам не 

знаю, что я знаю! 
Мне не хочется уходить, но ноги увлекают меня. Могу ли я жить без таких ночей?
     - Полно, поднимись, Маленький Брат, - продолжал Балу. - Нечего стыдиться. 
Когда мед 
съеден, мы бросаем опустошенный улей.
     - Скинув кожу, - сказал Каа, - мы не можем снова заползти в нее. Таков 
Закон.
     - Слушай же, самое дорогое для меня существо, - произнес Балу. - Тебя 
нельзя удержать ни 
словом, ни силой. Подними голову. Кто посмеет задавать вопросы господину 
джунглей? Я видел, как 
ты играл белыми камешками вон там, когда ты был крошечной лягушкой; Багира, 
которая заплатила 
за тебя только что убитым молодым быком, тоже видела тебя. Из тех, кто был при 
этом осмотре, 
остались только мы двое; потому что Ракша, твоя мать по логовищу, умерла, как 
умер и твой 
названый отец; все волки старой стаи давно умерли; ты знаешь, куда ушел Шер 
Хан; 
Акела пал среди 
долов, и, если бы не твоя сила и мудрость, там погибла бы и вторая сионийская 
стая. Остались 
только старые кости. Теперь уже не человеческий детеныш просит позволения у 
своей стаи, а 
господин джунглей становится на новый путь. Кто может допрашивать человека?
     - Но Багира и бык, которым я был куплен, - сказал Маугли, - мне не 
хотелось 
бы...
     Он не договорил; внизу послышалось раскатистое ворчание, треск ветвей, и 
через мгновение 
Багира, легкая, сильная и ужасная, как всегда, остановилась перед юношей.
     - Потому-то, - сказала пантера, вытягивая свою влажную правую лапу, - я не 

пришла раньше. 
Я долго охотилась, но теперь в кустарниках он лежит мертвый, - лежит бык по 
второму году, бык, 
который дает тебе свободу, Маленький Брат. Теперь все долги уплачены. Что же 
касается 
остального, моя речь - речь Балу. - Пантера полизала ногу Маугли. - Помни же, 
Багира тебя 
любила! - вскрикнула она и сделала прыжок со скалы. От подножия холма снова 
донесся ее 
громкий длительный крик: - Хорошей охоты на новом пути, господин джунглей! 
Помни 
же, Багира