поселилась Хильдур, дома всегда оставалась только она. Дел у неё было много, 
поэтому ложилась она поздно. Бывало, люди вернутся после службы, заснут, а она 
все хлопочет но хозяйству.
Уже не один пастух умер на хуторе рождественской ночью, слух об этом облетел 
всю округу, и хозяину стало нелегко находить работников, которые соглашались бы 
пасти у него овец. Однако никому и в голову не приходило обвинять в смерти 
пастухов хозяина или его домочадцев, тем более что умирали-то пастухи как будто 
своей смертью. В конце концов хозяину стало совестно нанимать людей на верную 
гибель, и он махнул рукой и на стадо, и на доход от него.
И вот однажды приходит к нему незнакомый парень, на вид сильный и смелый, и 
предлагает свои услуги.
– Работники мне не нужны, – говорит ему хозяин.
А парень спрашивает:
– Разве ты уже нанял на зиму пастуха?
– Не нанял и нанимать не собираюсь, – отвечает ему хозяин. – Небось слыхал, что 
ждет моих пастухов.
– Слыхать-то слыхал, – говорит парень, – да только их судьба меня не пугает. 
Возьми меня к себе.
И хозяин согласился. Стал парень работать у него, и очень они были довольны 
друг другом. Да и всем остальным домочадцам пастух пришелся по душе, потому что 
оказался человеком надёжным, работящим и охотно брался за любое дело.
До рождества на хуторе ничего особенного не случилось, и в сочельник, как 
обычно, хозяин со своими людьми уехал в церковь. Дома остались только Хильдур 
да новый пастух. Каждый занимался своим делом. Подошел вечер, пастух вернулся 
домой, поел и улегся поближе к дверям, он решил, что лучше ему в эту ночь не 
засыпать. Однако страха он не испытывал. Он слышал, как люди вернулись из 
церкви, поужинали и легли спать. Его тоже начал одолевать сон – после его 
работы в этом не было ничего удивительного. Но пастух знал, что ему 
несдобровать, если он заснёт, и изо всех сил старался не спать. Вскоре он 
услыхал, как кто-то приблизился к его постели, и ему показалось, будто это 
Хильдур. Пастух притворился спящим. Вдруг он почувствовал, что она всунула 
что-то ему в рот. «Никак это удила», – подумал пастух, но противиться не стал. 
Взнуздала Хильдур пастуха, вывела его за дверь, вскочила ему на спину и погнала 
во весь опор. У какой-то большой ямы, а может, расселины, она остановилась, 
соскочила с пастуха, отпустила поводья и скрылась в расселине. Пастух решил, 
что глупо упускать Хильдур, не разведав, куда она отправилась. Однако он 
чувствовал, что с этой заколдованной уздой ему далеко не уйти. Стал он тогда 
тереться головой о камень, сбросил узду и, лишь только освободился, прыгнул в 
расселину, в которой скрылась Хильдур. Пробежав немного, он увидал её, она 
быстро шла по широкому зелёному лугу. Пастух уже смекнул, что Хильдур не 
обычная женщина, за какую её принимают люди. Понял он также, что, если он 
побежит за ней по лугу, она сразу его заметит, поэтому он достал волшебный 
камешек, зажал его в левой руке и что было духу припустил за Хильдур.
Тем временем она уже подбежала к большому красивому дворцу. Из дворца навстречу 
ей вышли люди. Впереди шёл человек, одетый богаче других. Он поцеловал Хильдур, 
и работник понял, что это её муж. Остальные почтительно склонились перед ней, 
точно приветствовали королеву. Этого человека сопровождали двое подростков. Они 
радостно бросились к Хильдур, и было видно, что это её дети. Потом вся свита 
проводила Хильдур и короля во дворец, там их ожидал пышный прием. Хильдур 
облачили в королевские одежды, а пальцы украсили золотыми кольцами.
Пастух последовал за всеми во дворец. Он ни к кому не прикасался, чтобы его не 
обнаружили, но старался ничего не упустить из виду. Покои дворца были убраны с 
небывалой роскошью, пастух в жизни не видывал ничего подобного. В залу внесли 
столы и подали всевозможные яства, а вскоре вошла и Хильдур в королевских 
одеждах. Пастух только диву давался. Гостей пригласили к столу, и Хильдур 
заняла почетное место рядом с королём. По обе стороны от них сели придворные. 
Все принялись за еду. Когда гости насытились, столы унесли и воины с девами 
начали танцевать, а кто не хотел танцевать, развлекался как его душе угодно. 
Король и королева тихонько беседовали друг с другом, и пастуху почудилось, 
будто им обоим невесело.
Во время этой беседы к ним подошли еще трое детей, помладше тех, что встречали 
Хильдур, и тоже поздоровались со своей матерью. Хильдур ласково обняла их. 
Младшего сына она посадила па колени, но он всё время хныкал. Тогда она 
спустила ребенка на пол, сняла с пальца кольцо и дала ему поиграть. Ребенок 
перестал плакать и занялся кольцом, потом он уронил его, и оно покатилось по 
полу. Пастух стоял совсем близко, он успел поднять и спрятать кольцо, так что 
никто ничего не заметил, хотя все очень удивлялись, куда подевалось кольцо.
Под утро королева Хильдур стала собираться в путь. Придворные умоляли её побыть 
с ними еще немножко и огорчались, что решение её непреклонно. В углу залы 
пастух заметил старуху, которая злорадно поглядывала на королеву. Она 
единственная не поздоровалась с ней, когда та пришла, и теперь не уговаривала 
остаться. Король увидел, что Хильдур уходит, несмотря на все мольбы, и подошел 
к старухе:
– Сними свое заклятие, матушка! – сказал он. – Позволь моей жене остаться со 
мной и пусть моё счастье будет долгим!
– Как было, так и останется! Не сниму я своего заклятия! – сердито отвечала ему 
старуха.
Король умолк и печальный вернулся к королеве. Он обнял её, поцеловал и ещё раз 
попросил не покидать его. Но Хильдур ответила, что вынуждена уйти, ибо таково 
заклятие, наложенное его матерью.