ризницы, а гадальщики все время швыряли друг дружку от стенки к стенке, пока не 
очутились у самой двери. Яндала чуть не упал, хотел было опереться о стену, да 
вместо стены схватился за атаманову шапку и скинул ее. Перепуганный атаман еле 
выбрался из церкви и кричит своим:
— Братцы, там сам дьявол развоевался! Гляньте-ка, и шапку с меня сшиб.
Разбойники сейчас же разбежались.
А гадальщики, навоевавшись вволю, — злоба-то у них, как водится, прошла, — 
подали друг другу руки, взяли свои ноши и пошли прочь.
Пришли домой. Жены обрадовались им, стали жаловаться, как без них бедствовали. 
А мужья рассказали, как они странствовали и как господь бог им милости послал.
Проходит время, у Яндалы родилось дитятко. Чтобы прилично нарядить его к 
святому крещению, Яндала решил сшить ему красивый чепчик из алой шапки, которую 
он когда-то сбил с головы атамана. Разыскал шапку. Только начал пороть, как из 
нее посыпались червонцы.
— Погляди-ка, жена, погляди! — закричал он, — что нам бог послал! Купим себе 
дом.
Потом устроил богатые крестины, а когда жена пошла в церковь благословиться, 
созвал всех соседей и угостил их на славу. А чтоб деньги не разошлись, купил 
себе хороший крестьянский дом.



Златовласка

В одной стране — забыл я ее название — был королем злой и сварливый старик. 
Пришла однажды к нему во дворец торговка, принесла в корзине свежую рыбу и 
говорит:
— Купи у меня эту рыбу, король. Жалеть не будешь.
Король покосился на рыбу:
— Не видел я еще такой рыбы в своем королевстве. Ядовитая, что ли?
— Что ты! — испугалась торговка. — Прикажи эту рыбу зажарить, съешь ее — и ты 
сразу начнешь понимать разговор всех зверей, рыб и птиц. Даже самый малый жучок 
что-нибудь пропищит, а ты уже будешь знать, чего он хочет. Станешь самым умным 
королем на земле.
Королю это понравилось. Он купил у торговки рыбу и, хотя был скупой и жадный, 
даже не торговался и заплатил, сколько она запросила. "Вот теперь, — подумал 
король и потер костлявые руки, — буду я самым умным на свете и завоюю весь мир. 
Это уж как пить дать! Поплачут теперь мои недруги".
Король позвал своего слугу, молодого Иржика, и приказал ему зажарить рыбу к 
обеду.
— Но только без плутовства! — сказал король Иржику. — Если ты съешь хоть один 
кусочек этой рыбы, отрублю голову. Принес Иржик рыбу на кухню, поглядел на нее 
и еще больше удивился: никогда он не видел такой рыбы. Каждая рыбья чешуйка 
светилась разноцветным огнем, как радуга. Жалко было чистить и жарить такую 
рыбу. Но против королевского приказа не пойдешь. Жарит Иржик рыбу и никак не 
может понять, готова она или нет. Рыба не румянится, не покрывается корочкой, а 
становится прозрачной.
"Кто ее знает, зажарилась она или нет, — подумал Иржик. — Надо попробовать".
Взял кусочек, пожевал и проглотил, — как будто готова. Жует и слышит тоненькие 
пискливые голоса:
— И нам кусочек! И нам кусочек! Ж-ж-жареной рыбы!
Оглянулся Иржик. Никого нет. Только мухи летают над блюдом с рыбой.
— Ага! — сказал Иржик. — Теперь я кое-что начинаю понимать насчет этой рыбы.
Взял он блюдо с рыбой и поставил на окно, на сквозной ветер, чтобы рыба остыла. 
А за окном идут через двор гуси и тихонько гогочут. Прислушался Иржик и слышит, 
как один гусь спрашивает:
— Куда пойдем? Куда пойдем?
А другой отвечает:
— К мельнику на ячменное поле! К мельнику на ячменное поле!
— Ага! — сказал снова Иржик и усмехнулся: — Теперь-то я понимаю, какая это рыба.
 Пожалуй, одного кусочка мне маловато.
Иржик съел второй кусок рыбы, потом красиво разложил рыбу на серебряном блюде, 
посыпал петрушкой и укропом и понес блюдо королю.
С тех пор Иржик начал понимать все, о чем говорили друг с другом звери. Он 
узнал, что жизнь зверей не такая уж легкая, как думают люди, — есть у зверей и 
горе и заботы. С этого времени Иржик стал жалеть зверей и старался помочь 
каждой самой маленькой зверюшке, если она попала в беду.
После обеда король приказал подать двух верховых лошадей и поехал с Иржиком на 
прогулку. Король ехал впереди, а Иржик — за ним следом. Горячий конь Иржика все 
рвался вперед. Иржик с трудом его сдерживал. Конь заржал, и Иржик тотчас понял 
его слова.
— Иго-го! — ржал конь. — Давай, брат, поскачем и перенесемся одним махом через 
эту гору.
— Хорошо бы, — отвечал ему конь короля, — да на мне сидит этот старый дуралей. 
Еще свалится и сломает шею. Нехорошо получится — как-никак, а все-таки король.
— Ну и пусть ломает шею, — сказал конь Иржика. — Будешь тогда возить молодого 
короля, а не эту развалину.
Иржик тихонько засмеялся. Но король тоже понял разговор коней, оглянулся на 
Иржика, ткнул его коня сапогом в бок и спросил Иржика:
— Ты чего смеешься, нахал?