Колобок, колобок,
куда идти, скажи, путь укажи!


Подкатился колобок к сливе. Сливу снова гусеницы да паутина облепили, и 
попросило деревце, чтобы Каченка очистила листья да ветки. Только Каченка 
пожалела платье испачкать, к тому же ленива была. Скривилась она, от деревца 
отвернулась, взяла колобок и покатила его перед, собой:


Колобок, колобок,
куда идти, скажи, путь укажи!


Подкатился колобок к яблоне, ствол у нее совсем мохом оброс, и попросила 
яблонька Каченку, чтоб она ствол обчистила. Но Каченка только скривилась, 
отвернулась, взяла колобок и покатила его перед собой:


Колобок, колобок,
куда идти, скажи, путь укажи!


И покатился колобок к кринице, потом к печке, к коню вороному, но ленивая и 
спесивая девица словно глухая была, от всего нос воротила, никому помочь не 
хотела. Наконец дошла она до избушки, где жила Аничка у доброй старушки, и 
постучала. На порог вышла старушка и спросила, чего ей надобно. Каченка 
попросилась к старушке в услуженье.
— Само собой, заходи, всю весну будешь вместо меня хозяйство вести, а ежели 
хорошо постараешься, я тебя награжу.
Повела старушка Каченку в горницу, показала, где что лежит и стоит. Поручила 
кошечку и собачку ее заботам и ушла. "Вот, — подумала Каченка, — теперь я сама 
себе хозяйка", — и делала что ей вздумается. Лучшую еду себе готовила, а 
кошечке и собачке объедки кидала.
Отцвела весна, миновало лето, и ранним утром вернулась старушка. Оглядела все 
хозяйство, ничего не сказала и повела Каченку на чердак, где стояли разные 
сундуки, и сказала Каченке, чтоб выбрала себе один. Каченка спросила совета у 
кошечки и собачки, а те ей в ответ:
Без нас пила-ела, без нас и совета ищи!
Выбрала Каченка себе самый красивый расписной сундук, взвалила на плечо, не 
простившись ни со старушкой, ни с кошечкой и собачкой, домой отправилась. А 
сама подумала: "Ну, Аничка, видала мой сундук, он получше твоего будет!" Шла 
она, шла, а сундук тяжелый, солнце припекает, Каченка, что ни шаг, сундук с 
плеча снимает, отдыхает. Прошла мимо печи — в печи нетоплено, прошла мимо 
криницы, мимо яблони и сливы, нигде не могла ни освежиться, ни подкрепиться.
Стала Каченка к дому подходить, мать ей навстречу выбежала и уж так 
обрадовалась, так развеселилась, что ее дочь с большим сундуком идет, добра 
много несет, не то что Аничка в маленьком да плохоньком сундучке.
А петух взлетел на крышу и закукарекал:
— Ку-ка-ре-ку! Наша дочь идет, полный сундук змеев-гадов несет!
Вошли мачеха с дочкой в избу, понесли сундук на чердак, еле затащили. Подождали,
 когда Аничка из дому отлучилась, побежали поскорей на дорогие каменья да на 
шелковые наряды посмотреть, только сильно обманулись! Подняли они крышку, а в 
сундуке ни золота, ни камушка драгоценного — одни змеи и гады всякие копошатся! 
А потом полезли они из сундука и покусали злую мачеху и ее дочку.
Добрая Аничка сильно жалела их и со слезами распростилась с ними навсегда.



Сапожник Гицек

Как-то раз два соседа — Кубиш и Паштьялка из Чермны решили напугать сапожника 
Гицека. Только как же это сделать? Ведь Гицек ничего не боится.
— Вот что, — говорит Паштьялка, — ты залезешь в гроб и притворишься мертвым. 
Раз он такой храбрый, посмотрим, согласится ли стеречь ночью покойника.
Кубиш сейчас же залез в гроб, а Паштьялка побежал к Гицеку:
— Кубиш умер, лежит в гробу; поди посиди возле него ночью, чтоб на него не 
напал нечистый. Еды и питья будет вдоволь.
Ну, коли так, сапожник согласился. Работы у него было много, взял он с собой 
всю справу: кожу, молотки, ремень — в общем все, что ему надо. Принесли ему 
поесть всякой всячины, в долгу не остались. И кофе горячего, чтобы не заснул. 
Ну, да разве Гицек уснет! Где там! Начал поколачивать по колодкам, 
поет-заливается, словно на свадьбе. Вот ровно в полночь — Гицек как раз 
вытягивал высокие ноты, будто свинью режут, — мертвец садится в гробу и 
говорит:
— Где умерший, там не поют!
Гицек обернулся:
— А кто помер, тот лежи тихо!
Да как шарахнет его молотком! Кубиш выскочил да бежать.
— Ни в жизнь никого пугать не буду! — кричит.