ищете ответа, - сказал ей король. - Меня немного  взволновала  неожиданная
встреча с несчастной принцессой, которую я любил, прежде чем полюбить вас,
но вы настолько вытеснили ее из моего сердца, что я предпочел бы  умереть,
чем вам изменить".
     "Ах, принц, - сказала фея, - неужто я могу льстить себя надеждой, что
внушила вам такие пылкие чувства?"
     "Время докажет вам это, сударыня, - отвечал он. - Но если вы  хотите,
чтобы я поверил, что вы хоть немного меня любите, пожалуйста,  придите  на
помощь Красавице".
     "Понимаете ли вы, о чем меня просите? - спросила фея, хмуря  брови  и
гневно глядя на короля. - Вы хотите, чтобы  я  употребила  свое  искусство
против лучшего друга, Желтого Карлика, и  освободила  из  его  рук  гордую
принцессу, в которой вижу только свою соперницу?"
     Король вздохнул и ничего  не  ответил.  Что  он  мог  ответить  такой
принципиальной особе?
     Они оказались над  широким  лугом,  усеянным  всевозможными  цветами;
окружала  луг  глубокая  река,  под  густыми  деревьями   тихо   струились
бесчисленные  родники,  даровавшие  вечную  прохладу;   вдали   возвышался
великолепный замок со стенами из прозрачных изумрудов. Едва только лебеди,
впряженные в карету феи, опустились под портиком, пол которого был выложен
алмазами, а своды сделаны из рубинов, откуда ни возьмись, появилась тысяча
красавиц, которые встретили фею радостными возгласами. Они пели:

                   Когда приходит страсть,
                   Чтоб сердце взять в неволю,
                   С ней борются сверх сил, пытаясь устоять;
                   С того ей славы только боле,
                   И первый побежден привыкший побеждать.

     Фея пустыни была в восторге, что прославляют ее  любовь;  она  отвела
короля в такие роскошные покои, какие не упомнит вся  история  фей,  и  на
несколько минут оставила его там  одного,  чтобы  он  не  чувствовал  себя
пленником. Король, конечно, заподозрил, что  фея  вовсе  не  удалилась,  а
наблюдает за ним  из  какого-нибудь  тайника,  вот  почему  он  подошел  к
большому зеркалу и, обращаясь к нему, сказал:
     "Верный мой советчик, укажи,  что  я  должен  делать,  чтобы  угодить
прелестной  Фее  пустыни,  ведь  я  неотступно  думаю  о   том,   как   ей
понравиться".
     С этими словами король причесался, напудрился, украсил себя мушкой и,
увидев на столе костюм его собственный, поспешно в него облачился.  Тут  в
комнату вошла фея, до того обрадованная, что даже не смогла этого скрыть.
     "Я ценю ваши старания мне понравиться, монсеньер, - сказала она. - Но
вы сумели одержать победу даже тогда, когда к ней не стремились. Судите же
сами, трудно ли вам будет ее упрочить, если у вас появится такое желание".
     Король, у которого были причины расточать любезности старой  фее,  не
поскупился  на  них  и  мало-помалу  вырвал  у  нее  позволение   свободно
прогуливаться по берегу моря. Море, заколдованное феей, было таким  бурным
и грозным, что ни один  мореход  не  отважился  бы  пуститься  по  нему  в
плаванье,  поэтому  фея  могла  без  боязни  оказать  эту  милость  своему
пленнику; но все же король утешался тем,  что  может  наедине  предаваться
своим мечтам и ему не мешает его злобная тюремщица.
     Он долго бродил по берегу моря, а потом наклонился и тростью начертал
на песке такие стихи:

                   Теперь я волен наконец
                   В рыданьях дать исход моей душевной муке.
                   Увы! Зачем со мной в разлуке
                   Чарующей красы желанный образец?
                   О море, что легко преградой предо мною,
                   Бушующее, грозовое,
                   Чьи волны буре в лад
                   Вздымаются в зенит и рушатся во ад,
                   Мне тоже, море, нет покоя,
                   Тебя напрасно ищет взгляд,
                   Красавица! О злая доля!
                   Ее отняли у меня!
                   О небо грозное, доколе
                   Мне смерти ждать, судьбу кляня!
                   Вы, божества пучины, Возможно ль,
                   Что любви вам пламень не знаком?
                   Покиньте влажные глубины,
                   Придите мне помочь в отчаянье моем!

     И вдруг король услышал голос, привлекший его  внимание,  несмотря  на
то, что он был занят стихами. Король увидел, что  волны  стали  круче,  и,
оглянувшись во все стороны, заметил женщину необыкновенной  красоты:  тело
ее было окутано только ее волосами, колеблемые ветерком, они колыхались на
волнах. В одной руке женщина держала зеркало, в другой  гребень.  Тело  ее
заканчивалось рыбьим хвостом. Король очень  удивился  этой  необыкновенной
встрече, а женщина, подплыв к нему так близко, чтобы он мог  ее  услышать,