- Как, - говорили  они,  -  несмотря  на  то,  что  она  находится  в
заключении, эта высокомерная особа все-таки становится  нам  поперек!  Как
простить ей все гадости, которые она нам наделала! Быть  не  может,  чтобы
она не состояла в секретной переписке с заморскими странами, -  а  уж  это
одно есть государственное преступление; поймаем-ка ее по свежему  следу  и
найдем все возможные способы к тому, чтобы ее уличить.
     Они окончили свое совещание так поздно,  что  было  уже  за  полночь,
когда решили они подняться на башню и ее допросить. Она в это время стояла
у окна, беседуя с Голубой Птицей,  украшенная  своими  драгоценностями,  и
чудные ее волосы были убраны с такой тщательностью, которая не свойственна
удрученным людям. Комната ее и постель были усыпаны цветами,  а  несколько
испанских пастилок, которые  она  только  что  сожгла,  наполняли  комнату
чудесным ароматом. Королева стала у двери подслушивать, и  показалось  ей,
что там поют арию на два голоса, а Флорины голос-то был почти небесный.  И
вот какие нежные слова она услышала:

                   О, как судьбой огорчены мы,
                   Как мы страдаем от нее,
                   За то, что, несмотря на все,
                   Друг другом нежно мы любимы.
                   Но что б ни делали враги,
                   Друг другу будем дороги.

     Несколько вздохов заключили их маленький концерт.
     - Ах, Пеструшка, нас предали! - вскричала королева и, толкнув со всей
силы дверь, бросилась в комнату.
     Что было делать Флорине в этот миг. Быстро распахнула она окно, чтобы
дать время своей королевской птичке улететь. Она гораздо более была занята
его спасением, нежели своим; но у него не хватило решимости  оставить  ее,
ибо зоркие его очи открыли опасность, которой королевна  подвергалась.  Он
видит королеву и Пеструшку - и  какой  ужас!  -  не  может  защитить  свою
любимицу! А они приближались к ней как фурии, жаждущие ее растерзать.
     - Ваши коварные замыслы против королевства известны! -  закричала  ей
королева.  -  Не  думайте,  что  ваше  высокое  положение  спасет  вас  от
наказания, которое вы заслужили!
     - Но с кем же могу я злоумышлять? - возразила принцесса. - Не  вы  ли
моя тюремщица вот уже два года? Кого я видела, кроме тех, кого вы  ко  мне
посылали?
     Пока она говорила, королева  и  ее  дочка  с  несказанным  изумлением
смотрели на ослепительную красоту ее и на замечательные ее украшения.
     - А откуда же у вас, сударыня,  -  сказала  королева,  -  камни  эти,
горящие, как солнце? Уж не станете ли вы нас уверять, что у  вас  в  башне
копи открылись?
     - Я их здесь нашла, - отвечала Флорина, - а  больше  мне  нечего  вам
сказать.
     Королева внимательно на нее посмотрела, стараясь проникнуть  в  самую
глубину ее мыслей.
     - Напрасно полагаете вы нас одурачить, - сказала она,  -  нечего  нам
рассказывать небылицы. Знайте, принцесса, что нам  известно  все,  что  вы
делаете с раннего утра и до позднего вечера. А вам все  эти  драгоценности
только за тем  поднесли,  чтобы  вы  за  них  королевство  вашего  батюшки
продали.
     - Действительно, я в состоянии его продать! -  отвечала  принцесса  с
презрительной улыбкой. - На какие  только  козни  не  способна  несчастная
принцесса, которая столько времени томится в оковах!
     - А для кого же это, - продолжала королева, -  причесались  вы  столь
кокетливо, для кого ваша комната наполнена ароматом, а одеты вы так, что и
при дворе вашего батюшки вы так не наряжались?
     - Немало у меня досуга, - отвечала принцесса, - и не удивительно, что
я уделяю время на то, чтобы одеться. Я столько  часов  провожу,  оплакивая
свои несчастья, что нечего меня в этом упрекать.
     - Так, так, посмотрим, - сказала  королева,  -  не  завязала  ли  эта
невинная особа каких-нибудь дел с врагами нашими.
     И стала она сама все осматривать и  обыскивать.  Подошла  к  тюфячку,
вытрясла его и нашла там такое количество  алмазов,  жемчугов,  Рубинов  и
топазов, что и придумать не могла, откуда все это взялось здесь. И  решила
она в укромное  место  подложить  подметные  письма,  чтобы  тем  погубить
принцессу. Улучшив время, хотела она сунуть их незаметно в  очаг.  Но,  на
счастье, король Голубая Птица сидел как раз над очагом,  а  глаза  у  него
были такие острые, как у рыси, и разговор он весь слышал.
     - Берегись, Флорина, берегись: твой враг собирается предать  тебя!  -
прокричал он.
     Этот голос, столь нежданный,  так  перепугал  королеву,  что  она  не
посмела исполнить задуманное.
     - Видите,  сударыня,  -  сказала  принцесса,  -  воздушные  духи  мне
покровительствуют.
     - Я уверена, - отвечала королева, трясясь от ярости, - что это  демон
помогает вам. Но, как бы они ни старались, отец ваш найдет на вас управу.
     - Небу да будет угодно, - воскликнула  Флорина,  -  чтобы  я  боялась
только гнева отца моего! Но ваша ненависть, сударыня, гораздо ужасней.