погубить парня. Вот он ему и сказал:
— Вырой за городом большой пруд. За одну ночь это сделай. И водой его надо 
наполнить. Не справишься, я велю тебя убить и закопать там.
— Через восемь дней я тебе скажу, смогу я выкопать пруд или нет,— говорит 
парень.
Раджа согласился подождать и отпустил его домой. Там парень рассказал все, что 
с ним приключилось. Жены ему говорят:
— Не бойся, ты выкопаешь такой пруд. Только надо дать знать нашим родителям.
Через день или два стали слуги во дворце кормить Золотых птиц, а те улетели из 
клетки — и прямо к парню домой.
— Не бойся, братец,— говорят ему.— Мы летим звать на помощь родню твоих жен.
Прилетели птицы к лесной голубке и сели на дерево. Она спрашивает:
— Вы мне весточку принесли?
— У твоего зятя большая беда,— говорят они.— Созови всех своих родичей и веди 
их ему на помощь.
То же они сказали свинье и дано, а потом к парню вернулись. Говорят ему:
— Иди к радже и скажи, что ты выроешь пруд завтра ночью. Скажи ему так: если не 
сумеешь ты это сделать, пусть он тебя убивает; ну а сделаешь — сам его убьешь и 
возьмешь себе его царство.
Парень сделал, как было велено, и раджа совсем перепугался.
На другой день слетелось целое войско голубей, сбежалось войско свиней и 
собралось войско дано. Говорят парню:
— Идем, будем пруд копать.
Он и повел их в нужное место. Голуби поднялись и закрыли крыльями небо на 
двенадцать косов в одну сторону и на двенадцать косов в другую, и тень от них 
легла на все царство. А внизу войско свиней рыло землю, а войско дано ее прочь 
таскало. Из-за этой тени ночь длилась шесть месяцев — никто ведь не видел, как 
солнце всходило. Кончили пруд — раджа испугался и вывел свое войско на битву. 
Тут голуби стали клевать его солдат, свиньи их драли, а дано глотали одного за 
другим, пока ни единой души не осталось. Пришлось радже отдать свою дочь и все 
царство парню. Стал парень раджей и зажил счастливо со своей старой матерью и 
четырьмя женами.



24. Краб-попутчик

Когда-то давным-давно, говорят, жили два брата. Старший был женатый, а младший 
— холостой. Родителей у них не было. Отец и мать умерли, когда они еще совсем 
маленькие были. Была у них сестра, постарше их, до поры она их и кормила — к 
людям нанималась на работу да колосья на полях собирала.
Потом сестра замуж вышла, и остались братья бездомные, без куска хлеба. 
Прослышали о том их дядья, братья матери, и пришли забрать их к себе.
— Слушайте, племянники,— говорят.— Вы остались без дома, и некому за вас 
заступиться. Пойдемте с нами, мы вас к себе возьмем. Где вы будете жить? Кто 
вам готовить станет? А если вдруг захвораете и лихорадка трясти вас начнет, кто 
за вами присмотрит? Мы ведь видим, каково вам нынче приходится. Потому мы и 
пришли забрать вас к себе. Знаете, как говорят: «Если дети осиротеют, они живут,
 пока не вырастут, у дядьев, отцовских братьев; а не у них, так у материной 
родии». Вот мы и пришли за вами.
Так говорили они этим мальчикам. А в деревне той жили еще их другие дядья — 
братья отца. Тех тоже позвали и при них это все говорили. Младший из отцовских 
братьев и говорит:
— Слушайте, так не годится. Одного берите к себе, а второго мы вам не отдадим. 
Старшего я сам возьму. А то ведь вы нас ославите, а в один прекрасный день и 
этих ребят ославите тоже. Станете им говорить: «Вот, парни, глядите, у вас 
полная деревня отцовской родни, дядья там живут. А много они о вас 
позаботились? Хорошо, что мы у вас есть — вас к себе взяли; сами видите, вы у 
нас дом нашли. Если б не мы, шататься бы вам, как бродягам, кто его знает, в 
каких краях. Мы вас пожалели и сюда привели, сами видите; вы у нас в люди 
выйдете. А отцовская ваша родня о вас и думать забыла». Вот как вы станете 
потом говорить. Потому я и говорю: обоих мы вам не дадим. Одного здесь оставим.
Судили, рядили и порешили, что младший к материнской родне пойдет, а старший 
останется у отцовской. На том вроде бы и порешили, вдруг кто-то сказал:
— Слушайте, неладно выходит. Мы тут решаем, а ребят-то и не спросили, куда они 
сами хотят.
— И верно,— все говорят,— ты правильно говоришь. Ладно. Поправить дело недолго. 
Давайте сейчас их самих спросим.
Вот они и спросили тех братьев:
— Ну, племянники, а вы-то что скажете? Говорите, не таитесь, а то мы сделаем, 
как сказано было.
Стал говорить старший брат — другой-то был совсем маленький, он ничего не 
сказал. Старший, значит, и говорит:
— Да, дяденьки, это вы верно сказали. Я сам тоже так думал. Если бы вы нам 
обоим велели уйти, я бы не пошел, отказался бы. Почему? У нас, сами знаете, 
здесь земля, потому я и не хочу уходить. Теперь вы сами так порешили, я очень 
рад. Вы, дяденьки, возьмите брата к себе, а я пока останусь тут. Будет мне 
плохо здесь, я тоже приду к вам.
На том и договорились. Младшего брата взяли дядья по матери, а старший остался 
у отцовской родни.