ступни оставляют четкие следы на земле, и на подошвах у нее нет впадин. Ее 
жених появится с севера. Расположение планет удачно, и я предвижу, что она 
станет женой правителя.
А еще один астролог, изучив линии на ее ладонях, предрек:
— Она скоро выйдет замуж за царевича. Взгляните на ее лицо. Оно прекраснее 
водяной лилии. Глаза у нее блестят, щеки румяны, а кожа будто излучает лунное 
сияние. Нет никаких дурных предзнаменований. Я предсказываю, что она станет 
царицей и родит семерых сыновей.
Наконец, объявился еще один прорицатель, который сказал:
— У нее прекрасные глаза, она станет знатной и счастливой. Но в ее судьбе есть 
одно небольшое пятнышко, которое я могу сейчас устранить. Дайте мне две смены 
шелковой одежды и принесите бананов. Наполните блюдо сливками, маслом и рисом и 
накормите этой едой двенадцать брахманов. Тогда пятнышко на ее судьбе исчезнет. 
Кроме того, ей нужно совершить омовение водой, принесенной из святых мест. Это 
должно быть сделано здесь же, в моем присутствии. Если вы все это выполните в 
точности, вредное влияние планет будет уничтожено и она скоро выйдет замуж.
И благочестивая рани сделала все, что требовал прорицатель.

Наконец после долгого отсутствия раджа вернулся в родной город. Он был страшно 
подавлен. Целыми днями лежал он на тахте или бродил по дворцу, тяжело вздыхая и 
тихо шепча:
— О горе!
Обеспокоенная рани спросила:
— Что случилось с тобой, мой повелитель? Я приготовила тебе чудесный бетель, а 
ты к нему даже не прикоснулся; подаю твои любимые блюда с рисом и карри, 
готовлю разные сладости, а ты от них отворачиваешься. Даже дочери, которая была 
для тебя дороже жизни, ты не сказал ласкового слова. Тебя будто ядом опоили. 
Наш дом тебе опостылел, а я и наша любимая дочь больше тебе не милы. Тебя, 
видно, не интересует даже ее замужество. Все это гнетет меня, порой мне даже не 
хочется жить.
— Если так, рани, — отвечал раджа, — мне придется тебе все рассказать. Я словно 
упал со скалы в море. Грудь моя разрывается от боли, будто ее рвут крокодилы. Я 
беспомощен, как человек, на которого напали тигры в непроходимых джунглях. 
Сердце мое обливается кровью, словно пронзенное стрелой. Если бы ты только 
знала, что ты наделала! В недобрый час отправила ты послание мне в Муршидабад! 
Получив твое письмо, я показал его навабу и стал просить разрешения поскорее 
вернуться домой. Наваб прочитал письмо, в котором ты сообщала, что наша дочь 
уже достигла юности, и сказал: «Я слышал, раджа, чго твоя дочь очень красива. 
Почему бы тебе не отдать ее мне в жены? Это предложение для тебя очень почетно: 
я дарую тебе высокие титулы и на дарбаре буду приветствовать тебя в числе своих 
самых уважаемых родственников. Возвращайся поскорее домой, а я займусь 
приготовлениями к свадьбе».

О рани! Все погибло, моя каста, моя вера — все для меня потеряно! Что проку 
влачить это жалкое существование? Не нужны мне теперь и все мои владения, все 
мои богатства. Давай бросим все и уйдем в лес.
[134]
Послушай, вот что я надумал: мы отдадим нашу дочь за того, кого я первым увижу 
завтра утром, когда встану с постели. Кто бы он ни был — пария, дом или другой 
неприкасаемый, мне все равно. Главное, чтобы он был индусом. Но отдать дочь за 
мусульманина — нет, это невозможно, этого не будет никогда! Лучше мне покончить 
с собой, броситься в реку с камнем на шее. Ты говоришь, что меня опоили, но яд, 
разъедающий мою душу, не может быть удален даже несравненным искусством 
Дханвантари.

Если мы не отдадим нашу дочь навабу, мы потеряем все свои владения. Сюда придут 
солдаты-патаны, посланные навабом, свяжут мне руки и ноги и увезут в Муршидабад.
 Ведь наваб уже ждет невесту и начал готовиться к свадьбе. Что же мне делать? 
Как избежать этого страшного несчастья? Может, отравить дочь или сжечь ее? 
Отошли ее куда хочешь, жена, а я пойду и утоплюсь в реке.
И тогда рани приняла решение.
Был во дворце раджи слуга по имени Мадан, статный, красивый юноша. В его 
обязанности входило собирать цветы для храма и исполнять разные мелкие 
поручения рани. Тихий и услужливый, он был всегда под рукой. Рани решила, не 
считаясь с кастой и происхождением, отдать дочь за Мадана.
В полночь рани вошла в спальню к дочери. Не подозревая ни о чем, бедняжка 
крепко спала, и даже во сне ее лицо светилось, как луна. Сердце матери сжалось.
— Ах, моя бедная пташечка, — шептала она. — Как мне решиться выгнать тебя из 
золотой клетки любви, в которой я тебя вырастила. Вставай и взгляни на свою 
несчастную мать! Вставай и увидишь, как из-за тебя рушится вся наша жизнь. Мы с 
отцом собрались уйти в лес.
Рупавати снилось, что весь город охвачен скорбью. Проснувшись от страха, она 
увидела мать, вытиравшую слезы краем сари.
— Что случилось, мама? — спросила дочь. — Почему ты плачешь? Чем я тебя так 
расстроила?
— Ты ничего плохого не сделала, — отвечала несчастная мать. — Это провидение 
прогневалось на нас и разрушило все наши надежды. О жестокое провидение, зачем 
ты срубило дерево, в тени которого я искала прохлады? Никогда не будет теперь у 
меня счастья, никогда не видеть мне больше сияющее лицо дочери, никогда не 
слышать ее ласковый голос! О моя бедная пташка, неужели навсегда порвутся