. Выехали всадники на джрид
86
, и Мирза Махмуд с ними. Три сестры, которых Мирза Махмуд вызволил из колодца, 
узнали его, а дочери Черного, Красного и Белого дэвов не признали в нем своего 
избавителя.

Крикнул Мирза Махмуд:
— Эй-эй, старший царевич, догоняй меня!
Сел старший сын падишаха на коня и поскакал за Мирзой Махмудом, да где ему 
догнать! А Мирза Махмуд обернулся к брату и крикнул:
— Поворачивай коня, теперь мой черед.
Погнал Мирза Махмуд коня, мигом настиг всадника, концом копья ударил его по 
затылку, и упал сын падишаха на землю. Но не смертельный удар нанес Мирза 
Махмуд: пожалел брата.
— Держите всадника на гнедом коне, он убил сына падишаха! ? кричал народ. Да 
разве за ним угнаться!
Погнал Мирза Махмуд коня, въехал в овраг, переоделся, привязал одежду к седлу, 
погладил коня, поцеловал в глаза и сказал:
— Благословенный, возвращайся назад, когда понадобишься, позову.
Вечером Мирза Махмуд собрал своих гусей, сел на лошака и вернулся в деревню. 
Собрались вокруг него дети, опять камнями его забросали, еле-еле добрался он до 
дома зеркара. Слез с лошака, отвел его в конюшню, загнал гусей. Вошел в дом, 
видит ? старик в постели лежит.
— Отец, да будет бог милостив, никак ты слег?
— Уйди с глаз, плешивый дурак, ? застонал зеркар. ? Один поздоровался сегодня 
со мной, точно такой, как ты.
— Отец, я же плешивый, разве и он такой же?
— Да, глаза его очень похожи на твои. Он меня ткнул копьем, я упал и только 
божьей милостью остался жив.
— Э, ? говорит Мирза Махмуд, ? может, он заблудился на большой дороге? Или ты 
сказал ему недостойные слова?
— Я назвал его сукиным сыном.
— Ну, коли так, отец зеркар, не он виноват, а ты.
? Что поделаешь, так получилось, ? вздохнул зеркар.
Сыграли свадьбу старшего сына падишаха, наступил срок свадьбы среднего сына. 
Взял он суму с золотом и тоже пошел к зеркару, так как и средняя сестра 
потребовала принести ее приданое ? золотую мышку и золотую кошку на золотом 
подносе. Принес средний сын падишаха суму с золотом, поздоровался, зеркар 
ответил на приветствие, спросил:
— Скажи, сын падишаха, с добром ли ты пришел?
— Ты должен сделать золотой поднос, золотую кошку и золотую мышку и чтобы кошка 
бегала за мышкой. Невеста моя увидит их и согласится на свадьбу.
— Добрый молодец, мне ничего не стоит сделать кошку; и мышку, но вот оживить их 
я не в силах.
— Моему старшему брату ты сделал лисицу и гончую и оживил их. Сделай и мне. 
Думаешь, я не смогу снести тебе голову? Я это сделаю еще лучше старшего брата. 
Чтобы завтра к этому же часу все было готово, иначе не сносить тебе головы.
Заплакали зеркар и его жена:
— Боже, да разве нам это под силу?
А плешивый вернулся вечером домой, смотрит ? опять сидят старики грустные, ни 
воды не пьют, ни хлеба не едят.
— Да будет бог милостив к тебе, отец! Почему вы оба так печальны? ? спрашивает 
Мирза Махмуд.
— Болен я, сынок, и так у меня горе, еще и ты с расспросами.
— Уповай на бога, отец, он дает боль, дает и лекарство от нее, так что же 
случилось?
Рассказал зеркар о своем горе.
— Да не разрушит бог дом твой, только это тебе и сказал царевич? Что ж, неси 
мне мешок орехов и золото.
Принес старик орехи и золото в мастерскую. Мирза Махмуд напомнил:
— Я не должен слышать ни шороха, чтобы было тихо, как в прошлую ночь. Если мне 
помешают, у меня заболит голова и ничего не получится.
— Хорошо, сын мой, ? согласился зеркар.
Пусть старик и старуха остаются и волнуются, а Мирза Махмуд грызет в свое 
удовольствие орехи.

Когда до рассвета осталось чуть-чуть, Мирза Махмуд взял конские волоски, потер 
друг о друга, и перед ним появился гнедой конь
87
. Переоделся Мирза Махмуд, сел на гнедого коня и снова оказался на дне колодца. 
Взял он приданое средней дочери, и конь вынес его наверх. Переоделся Мирза 
Махмуд, привязал одежду к седлу, поцеловал коня в глаза:

— Благословенный, возвращайся на родину, если понадобишься, позову.
Когда совсем рассвело, Мирза Махмуд открыл дверь мастерской и позвал старика.
— Да будет и моя голова, и голова моей старухи жертвой плешивого! Ну как, ты 
сделал свое дело? ? спросил зеркар.
— Конечно, ? отозвался юноша. ? А теперь ты должен дать мне лошака.
— Сынок, в тот день я видел, что с тобой сделали дети, мне не жаль лошака, тебя 
жалко. Боюсь, выбьют они тебе камнем глав.