нувшись от обморока, спросил ее, как было дело. И она  рассказала  ему
всю историю.
   "Тот, кто убил твою дочь, - черный раб из рабов Омара ибн ан-Нумана",
- сказала она и рассказала, что сделал царь Омар ибн ан-Нуман с его  до-
черью.
   И когда царь Хардуб услышал это, мир стал черен перед лицом ею, и  он
горько заплакал, а потом он велел подать носилки и  понес  на  них  свою
дочь и отправился в Кайсарию, и ее внесли во дворец.
   А затем царь Хардуб вошел к своей матери Зат-ад-Давахи и  сказал  ей:
"Так-то поступают мусульмане с моей дочерью! Царь Омар ибн ан-Нуман  бе-
рет ее невинность силой, а после того ее убивает черный раб из  его  ра-
бов! Клянусь мессией, мы непременно должны отомстить ему за мою дочь,  и
я сниму позор с моей чести, а не то я убью себя своей рукой".
   И он горько заплакал, а его мать Зат-ад-Давахи сказала ему: "Никто не
убил твою дочь, кроме Марджаны. Она втайне ее ненавидела. Не печалься  о
том, чтобы нам отомстить за нее. Клянусь мессией, я не отступлюсь от ца-
ря Омара ибн ан-Нумана, прежде чем не убью его и его детой. И  поистине,
я сделаю с ним дело, на которое бессильны хитрецы и храбрые. О нем будут
рассказывать рассказчики во всех концах и во всех местах! Но тебе должно
следовать моему приказу во всем, что я тебе скажу, ибо тот,  кто  твердо
решился, достигнет того, чего хочет". И царь ответил: "Клянусь  мессией,
я никогда не буду перечить тебе в том, что ты скажешь!" И  она  сказала:
"Приведи ко мне невольниц высокогрудых, невинных и приведи мне  мудрецов
нашего времени! И пусть они учат их  мудрости  и  вежеству  с  царями  и
уменью вести беседу стихами, и говорят с ними о премудростях и наставле-
ниях. И мудрецы должны быть мусульманами, чтобы передать им  рассказы  о
древних арабах и истории халифов и повести о прежних владыках ислама.  И
если мы проведем за этим четыре года, мы наверное  достигнем  желаемого.
Продли же терпенье и подожди, - ведь говорит кто-то из  арабов:  "Отомс-
тить спустя сорок лет - не долго". А мы, когда обучим этих девушек, дос-
тигнем от нашего врага чего захотим, ибо он предается любви, и невольниц
у него триста шестьдесят шесть, к которым прибавилась сотня твоих лучших
девушек, что были с покойницей, твоей дочерью. И когда  невольницы  обу-
чатся тому, о чем я тебе говорила, я возьму их с собой и уеду с ними".
   И царь Хардуб, услышав слова своей матери Зат-адДавахи,  обрадовался,
встал и поцеловал ее в голову, а потом он в ту же  минуту  послал  путе-
шественников и посланцев в отдаленные страны, чтобы привести к нему  му-
сульманских мудрецов. И они последовали его приказу и приехали в далекие
страны, и привезли ему мудрецов и ученых, которых он требовал.  И  когда
мудрецы предстали перед Хардубом, он оказал им крайнее уважение и одарил
их почетными платьями и назначил им  выдачи  и  жалованье  и  обещал  им
большие деньги, когда они обучат девушек. И затем он привел к ним  деву-
шек..."
   И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.


   Пятьдесят третья ночь

   Когда же настала пятьдесят третья ночь, она сказала: "Дошло до  меня,
о счастливый царь, что когда ученые и мудрецы явились к царю Хардубу, он
оказал им великий почет и, приведя к ним девушек,  приказал  обучить  их
мудрости и вежеству и они последовали его приказу.
   Бот что было с царем Хардубом. Что же касается царя Омара ибн  ан-Ну-
мана, то, вернувшись с охоты и ловли и войдя во дворец, он  стал  искать
царевну Абризу, но не нашел ее, и никто не рассказал ему о ней и не  ос-
ведомил его о том, что было. И ему стало от этого тяжело, и он  восклик-
нул: "Как может быть, чтобы девушка вышла из дворца и  никто  о  ней  не
знал бы! Если таковы дела в моем царстве, то пользы от него нет, и нет в
нем устроителя. И я не выйду снова на охоту и ловлю, пока не пошлю людей
к воротам, чтобы охранять их!" И его печаль усилилась, и  грудь  у  него
стеснилась из-за разлуки с царевной Абризой.
   И пока все это было с ним, сын его Шарр-Кан прибыл из путешествия,  и
отец осведомил его о случившемся и рассказал ему,  что  Абриза  убежала,
когда он был на охоте и ловле. И Шарр-Кан огорчился великим  огорчением.
А затем царь стал каждый день наведываться к своим детям и оказывать  им
благоволение. И призвал мудрецов и ученых, чтобы они обучали его  детей,
и назначил им выдачи. И когда Шарр-Кан увидел это, он пришел  в  великий
гнев и позавидовал брату и сестре, так что следы гнева показались на ли-
це его, и он непрестанно болел из-за этого. И в один день из  дней  отец
сказал ему: "Что это, я вижу, ты становишься все слабее телом  и  желтее
лицом?" И Шарр-Кан отвечал ему: "О батюшка, всякий раз, как я вижу,  что
ты приближаешь к себе моего брата и сестру и оказываешь им милости, меня
охватывает зависть, и я боюсь, что зависть моя увеличится и я убью их, а
ты убьешь меня, когда я убью их. И болезнь моего тела и изменение  цвета
лица из-за этого. Я хочу от твоей милости, чтобы  ты  дал  мне  крепость
вдали от других крепостей, где я и провел бы остаток  моей  жизни.  Ведь
говорит сказавший поговорку: "Быть вдали от любимого лучше мне  и  прек-
раснее; не видит око - не грустит сердце". И он опустил голову к земле.
   Когда царь Омар ибн ан-Нуман услышал его речи и понял причину его не-
мощи, он стал его уговаривать и сказал: "О сын мои, я согласен на это. В
м