тебя милости: подари мне тот камешек, который твой отец дал тебе, ес-
ли он у тебя".
   И Шарр-Кан отвечал вниманием и повиновением и отдал ей камень. И  ца-
ревна сказала ему: "Не бойся!" - и поговорила с ним некоторое время.  "Я
боюсь, - сказала она, - что мой отец услышит, что я у вас, и  не  станет
медлить и будет стремиться найти меня. И он сговорится с царем Афридуном
из-за его дочери Суфии, и они придут к вам с войсками, и  будет  великая
тревога". - "О госпожа! - сказал Шарр-Кан, услышав это. - Если  ты  сог-
ласна остаться у нас, не думай о них, даже если бы собрались против  нас
все, кто есть на суше и на море". - "В этом будет только одно  добро,  -
отвечала она; - если вы будете ко мне милостивы, я останусь у вас, а ес-
ли будете злы, покину вас".
   И затем она приказала невольницам принести  коекакой  еды,  и  подали
столик, и Шарр-Кан поел немного, а потом он отправился  в  свое  жилище,
озабоченный и огорченный. Вот что было с Шарр-Каном.
   Что же касается до его отца, Омара ибн ан-Нумана, то, когда  его  сын
ушел от него, он встал и вошел к своей невольнице Суфии, неся с собой те
два камешка. И, увидав его, она встала и стояла на  ногах,  пока  он  не
сел. И к нему подошли его дети - Дау-аль-Макан и Нузхатаз-Заман.  Увидев
их, он поцеловал их и повесил на шею каждого из них один камень; и  дети
обрадовались и поцеловали ему руки и подошли к своей матери, и она  тоже
обрадовалась и пожелала царю долгой жизни. И царь спросил ее: "А  почему
ты за все время не сказала мне, что ты дочь царя Афридуна, царя аль-Кус-
тантынии. Я увеличил бы свои милости к тебе и умножил бы твое  благосос-
тояние и возвысил бы твое место". И,  услышав  это,  Суфия  сказала:  "О
царь, а чего бы мне хотеть больше и выше, чем мое место у тебя? Я  засы-
пана твоими милостями и благами, и Аллах  наделил  меня  от  тебя  двумя
детьми мужского и женского пола". И царю Омару ибн ан-Нуману понравились
ее слова. И потом он ушел от нее и отвел ей с детьми диковинный дворец и
приставил к ней челядь и слуг, и законников, и мудрецов, и  звездочетов,
и врачей, и костоправов и велел служить ей, и оказал им большое уважение
и проявил к ним крайнюю милость. А потом он отправился во  дворец  своей
власти, где творил суд между людьми. Вот что было у него с Суфией  и  ее
детьми.
   Что же касается до царя Омара ибн ан-Нумана и его дел с царевной  Аб-
ризой, то его охватила любовь к ней, и он был влюблен в нее  и  ночью  и
днем. И каждый вечер он ходил к ней и беседовал с нею и намекал ей  сло-
вами, по она не давала ему ответа и говорила: "О царь времени,  мне  нет
сейчас охоты до мужчин". И когда он увидел ее сопротивление, его страсть
усилилась и любовь и тоска увеличились. И, истомленный этим, он  призвал
своего везиря Дандана и сообщил ему, как велика в его  сердце  любовь  к
царевне Абризе, дочери царя Хардуба, и рассказал ему, что она не  оказы-
вает ему повиновения и что любовь к ней убила его, но он ничего  от  нее
не получил.
   И, услышав это, везирь  Дандан  сказал  царю:  "С  наступлением  ночи
возьми с собой кусочек банджа весом в мискаль, войди к ней и выпей с ней
немного вина, и когда придет время кончать застольную  беседу  и  питье,
дай ей последний кубок и положи туда этот бандж и заставь ее выпить его.
Поистине, она не дойдет до своего ложа раньше, чем бандж возьмет над ней
власть. И тогда ты войдешь к ней и соединишься с ней и достигнешь  твоей
цели. Вот каково мое мнение". - "Прекрасно то, что ты мне  посоветовал!"
- ответил царь.
   И затем он направился в свою кладовую и взял кусок очищенного банджа,
да такой, что если бы его понюхал слон, он бы проспал от года до года. И
он положил бандж за пазуху и, выждав, пока прошла малая часть ночи,  во-
шел к царевне Абризе в ее дворец, и, увидав его, она встала перед ним на
ноги, но царь приказал ей сесть. И она села, а царь сел подле нее и стал
с ней разговаривать про вино. И она разостлала скатерть с вином и  расс-
тавила перед ним сосуды и зажгла свечи и приказала подать закуски и сла-
дости, и плоды, и все, в чем они нуждались. И они стали пить, и царь бе-
седовал с нею, пока опьянение не проникло в голову царевны Абризы. Когда
царь это понял, он вынул кусок банджа из-за пазухи и, положив его  между
пальцами, наполнил своей рукой кубок и выпил его, а потом налил его вто-
рой раз и сказал царевне Абризе: "За твою  дружбу!"  -  и  бросил  кусок
банджа в кубок, а она не знала этого. И царевна Абриза взяла кубок и вы-
пила его. Не прошло и часа, как царь понял, что бандж овладел ею и похи-
тил ее разумение. И он подошел к ней и увидел, что она лежит на спине (а
она сняла с ног шальвары) и подол ее рубахи приподнят. И когда царь уви-
дел ее в таком состоянии (а он нашел у нее в головах свечу и  у  ее  ног
свечу, освещавшую то, что у нее между бедер), преграда встала между  ним
и его умом, и сатана нашептывал ему, так что он не мог владеть собою  и,
снявши шальвары, упал на девушку и уничтожил ее девственность.  А  потом
он поднялся с нее и вошел к одной из ее невольниц, которую звали Марджа-
на, и сказал ей: "Войди к твоей госпоже, поговори с нею".
   И девушка вошла к своей госпоже и увидела, что у той течет  по  ногам
кровь и что она брошена на спину, и тогда она взяла в руку платок из  ее
платков и прибрала свою госпожу, вытерши с нее  кровь,  и  проспала  эту
ночь подле нее. А когда Аллах великий засветил утро, невольница Марджана
вымыла лицо своей госпожи и ее руки и ноги,  и,  принеся  розовой  воды,
омыла ею лицо Абризы и ее рот, и тогда царевна Абриза чихнула и  зевнула
и