, так как нет ремесла, которым я мог бы прокормиться. А этот вопрос, о
котором я тебе сказал, относится к закону, и о нем упоминают  законоведы
в главе об освобождении раба".
   И пока мы разговаривали, подошел народ, люди и обитатели всей  улицы,
женщины и мужчины, чтобы высказать соболезнование, и пришел вали со сво-
ими людьми, и мой господин и купцы пошли к вали и рассказали ему о  про-
исшествии и о том, что это только половина лжи.
   И, услышав это от него, они нашли мою ложь  великой  и  до  крайности
удивились и стали проклинать и бранить меня, а я стоял и смеялся и гово-
рил: "Как мой господин убьет меня, когда он купил меня с этим пороком?"
   Придя в свой дом, мой господин нашел его разрушенным, и это было  де-
лом моих рук, ибо я перебил в нем вещи, стоящие много денег. И жена  его
тоже била их, но она сказала своему мужу: "Это  Кафур  разбил  посуду  и
фарфор".
   И гнев моего хозяина увеличился, и он ударил рукою об руку и  сказал:
"Клянусь Аллахом, я в жизни не видал сына прелюбодеяния, подобного этому
негру! Он говорит, что это половина лжи, так что же  будет,  если  будет
целая ложь? Он разрушит город или два города!"
   И потом, от сильного гнева, он подошел к вали, и  тот  Заставил  меня
претерпеть изрядную порку, так что я исчез из бытия и потерял  сознание,
а мой хозяин оставил меня в обмороке и привел ко мне цирюльника, который
оскопил меня и прижег мне рану, и, очнувшись, я увидел себя  евнухом.  А
мой господин сказал мне: "Как ты сжег мне сердце, лишив меня самых доро-
гих для меня вещей, так и я сжег твое сердце, лишив тебя самого дорогого
члена". И потом он взял меня и продал за самую дорогую цену, так  как  я
стал евнухом [73], и я не переставал вносить смуту в тех местах, куда ме-
ня продавали, и переходил от эмира к эмиру и от вельможи к вельможе. Ме-
ня продавали и покупали, пока я не вступил во дворец  повелителя  право-
верных, но моя душа разбита, и хитрости отказываются служить мне, ибо  я
лишился своих ядер".
   И, услышав его речи, оба негра засмеялись и сказали: "Ты дерьмо,  сын
дерьма и лжешь отвратительной ложью!" И потом они сказали третьему  нег-
ру: "Расскажи нам твою историю". И тот сказал: "О сыны моего дяди,  все,
что вы рассказывали, - пустое. Вот я расскажу вам, почему  мне  отрезали
ядра, хотя я заслуживал большего, чем это, так как я совершил блуд с мо-
ей госпожой и с сыном моего господина. По моя история длинная, и  теперь
не время ее рассказывать [74], так как утро, о сыны моего  дяди,  близко,
и, быть может, взойдет день, а с нами еще будет этот сундук, и  мы  ока-
жемся опозоренными, и пропадут наши души. Откройте-ка  дверь.  Когда  мы
отопрем ее и уйдем во дворец, я расскажу вам, почему мне отрезали ядра".
   И он взобрался наверх и спустился со стены и отпер дверь, и они вошли
и поставили свечу и стали рыть яму, по длине и ширине сундука, между че-
тырьмя могилами, и Кафур копал, а Сауаб относил землю в  корзинах,  пока
не вырыли яму в полчеловеческого роста, а потом они поставили в яму сун-
дук и снова засыпали ее землей и, выйдя из  гробницы,  закрыли  дверь  и
скрылись из глаз Ганима ибн Айюба.
   И когда все установилось и никого не осталось и Ганим  убедился,  что
находится там один, его сердце гонялось мыслью о том, что в сундуке,  он
сказал про себя: "Посмотрю-ка, что в этом сундуке!" По он  выждал,  пока
Засверкала и заблистала заря и стал виден ее свет, и тогда он  спустился
с пальмы и стал разгребать землю рукаст, пока не отрыл сундука и не  вы-
тащил его. А потом он взял большой камень и ударил им по замку и  разбил
его и, подняв крышку, посмотрел в сундук, и вдруг видит - там лежит  мо-
лодая женщина, одурманенная банджем [75], и дыхание ее поднимает и  опус-
кает ее грудь.
   Она была красива и прелестна, и на ней были украшения и драгоценности
из золота и ожерелья из дорогих камней, стоившие царства  султана,  цену
которых не покрыть деньгами. И, увидав ее, Ганим  ибн  Айюб  понял,  что
против этой девушки сговорились и одурманили ее банджем, и, убедившись в
этом, он старался до тех пор, пока не извлек девушку из сундука и не по-
ложил ее на спину.
   И когда она вдохнула дуновение ветра и воздух вошел ей в нос и в лег-
кие, она чихнула и подавилась и закашлялась, и у нее из горла выпал  ку-
сок критского банджа, да такой, что если бы его понюхал слон, он  навер-
ное проспал бы от ночи до ночи. И она открыла  глаза  и  обвела  воругом
взором и сказала нежными, ясными словами: "Горе тебе, ветер, нет в  тебе
утоления  для  жаждущего  и  развлечения  для  утолившего   жажду!   Где
Захр-аль-Бустан?" Ко никто не ответил ей, и она обернулась назад и крик-
нула: "Сабиха, Шеджерет-ад-дурр, Нур-аль-худа, Паджмат-ас-субх! Горе те-
бе! Шахва, Нузха, Хульва, Зарифа, говорите!" Но никто не ответил  ей,  и
тогда она повела глазами и воскликнула: "Горе мне! Ты  хоронишь  меня  в
могилах! О ты, который знает то, что в сердцах, и воздает в день воскре-
сения и оживления! Кто это принес меня из-за занавесей и покрывал и  по-
ложил между четырех могил?"
   А Ганим стоял при этом на ногах, и он сказал ей: "О госпожа,  нет  ни
покрывал, ни дворцов, ни могил, здесь только твой  раб,  похищенный  лю-
бовью, Ганим ибн Айюб, которого привел к тебе знающий сокровенное, чтобы
он спас тебя от этих горестей и добыл бы тебе все, до пределов  желаемо-
го". И он умолк, а девушка, убедившись, как обстоит  дело,  воскликнула:
"Свидетельствую, что нет бога, кроме Аллаха, и свидетельствую,  что  Му-
х