|
руны, прошлась по ним и произнесла:
"О гибкая! Пальцами коснулась струн она
И душу похитила, до них лишь дотронувшись.
Запела, и пением вернула оглохшим слух,
И крикнул: "Поистине, прекрасно!" - немой тогда.
А потом она заиграла на диковинный лад, так что ошеломила умы, и про-
изнесла такие стихи:
"Вы почтили нас, избрав жилищем город наш,
И прогнал ваш блеск потемки мрачной ночи.
Так пристойно мне надушить мой дом и мускусом,
И камфарой, и розовой водою".
И халиф пришел тут в восторг, и волнение одолело его, и от сильного
восторга он не мог удержаться и воскликнул: "Хорошо, клянусь Аллахом!
хорошо, клянусь Аллахом! хорошо, клянусь Аллахом!" - а Нур-ад-дин спро-
сил его: "О рыбак, понравилась ли тебе невольница?" И халиф отвечал:
"Да, клянусь Аллахом!" - и тогда Нур-аддин сказал: "Она мой подарок те-
бе, - подарок благородного, который не отменяет подарков и не берет об-
ратно даров".
И затем Нур-ад-дин поднялся на ноги и, взяв плащ, бросил его рыбаку и
велел ему выйти и уходить с девушкой, и девушка посмотрела на Нур-ад-ди-
на и сказала: "О господин, ты уходишь не прощаясь! Если уже это неизбеж-
но, постой, пока я с тобой прощусь и изъясню тебе свое состояние". И она
произнесла такие стихи:
"Тоска и страдание и память о днях былых
Мне тело измучили и сделали призраком.
Любимый, не говори: "Без нас ты утешишься".
В одном положенье я - страданья не кончились.
И если бы кто-нибудь мог плавать в слезах своих,
Наверно была б я тем, кто первый в слезах поплыл.
О те, к кому страсть теперь владеет душой моей,
Как смесь из вина с водой над чашею властвует -
Разлука приблизилась, которой боялась я,
О ты, к кому страсть с душой и сердцем игру вела!
О славный Хакана сын, нужда и мечта моя!
О ты, к кому страсть души на миг не оставила!
Ты ради меня врагом царю и владыке стал
И ныне вдали живешь от близких и родины.
Не дай же Аллах тебе, владыка, скучать по мне!
Кариму ты дал меня, да будет прославлен он".
И когда она окончила стихотворение, Нур-ад-дин ответил ей такими сти-
хами:
"В день разлуки она со мною простилась
И сказала, в волнении страсти рыдая:
"Что же будешь, когда уйду я, ты делать!"
Я ответил: "Спроси того, кто не умер".
И когда халиф услышал в стихах ее слова: "Кариму ты дал меня", - его
стремление к ней увеличилось, но ему стало тяжело и трудно разлучить их,
и он сказал юноше: "Господин мой, девушка упомянула в стихах, что ты
стал врагом ее господину и обладателю. Расскажи же мне, с кем ты враждо-
вал и кто тебя разыскивает". - "Клянусь Аллахом, о рыбак, - отвечал
Нур-ад-дин, - со мной и с этой невольницей произошла удивительная исто-
рия и диковинное дело, и будь оно написано иглами в уголках глаза, оно
бы послужило назиданием для поучающихся!" И халиф спросил: "Не расска-
жешь ли ты нам о случившемся с тобою деле и не осведомишь ли нас о твоей
истории? Быть может, тебе будет в этом облегчение, ведь помощь Аллаха
близка". - "О рыбак, - спросил тогда Нур-ад-дин, - выслушаешь ли ты наш
рассказ в нанизанных стихах в рассыпанной речи?" И халиф ответил: "Рас-
сыпанная речь - слова, а стихи - нанизанные жемчужины".
И тогда Нур-ад-дин склонил голову к земле и произнес такие стихи:
"Друг любимый, со сном давно я расстался,
И безмерно вдали от родины горе.
Мой родитель любил меня и был нежен,
По оставил меня и лег он в могилу.
И случилось потом со мной дел немало,
И разбили совсем они мое сердце.
Приобрел мне рабыню он с нежным телом,
Ветви ивы смущает стан ее гибкий.
И наследство потратил я на рабыню
Или щедро раздал его благородным.
И в заботе я свел ее на продажу,
Хоть страдать от разлуки с ней не хотел я.
Но как только воззвал о ней зазыватель,
Набавлять стал старик один развращенный.
И разгневан я был тогда сильным гневом
И рабыню из рук наемников вырвал.
И ударил злодей меня в сильной злобе,
И огнями раздора тут запылал он.
И рукой я от гнева бил его правой,
Вместе с левой, пока душа исцелилась.
И в испуге домой тогда я вернулся,
|
|