Тридцать седьмая ночь

   Когда же настала тридцать седьмая ночь, она сказала: "Дошло до  меня,
о счастливый царь, что Нур-ад-дин Али очнулся и сел прямо и  сказав:  "О
шейх Ибрахим, что это такое? Разве я только что но заклинал тебя,  а  ты
отказался и сказал: "Я уже тринадцать лет не делал этого"?" И шейх Ибра-
хим отвечал, смущенный: "Клянусь Аллахом, я не виноват, это она  сказала
мне!" - и Нур-ад-дин засмеялся.
   И они сели пить, и девушка сказала потихоньку  своему  господину:  "О
господин, пей и не упрашивай шейха Ибрахима пить, я покажу тебе,  что  с
ним будет". И она принялась наливать и поить своего господина, ее госпо-
дин наливал и поил ее, и так они делали раз за  разом,  и  шейх  Ибрахим
посмотрел на них и сказал: "Что это за дружба! Прокляни, Аллах, ненасыт-
ного, который пьет, в нашу очередь! Не дашь ли и мне выпить,  брат  мой?
Что это такое, о благословенны!" И они засмеялись его  словам  так,  что
опрокинулись на спину, а потом они выпили и  напоили  его  и  продолжали
пить вместе, пока не прошла треть ночи.
   И тогда девушка сказала: "О шейх Ибрахим, не встать ли мне, с  твоего
позволения, и не зажечь ли одну из этих свечей, что поставлены в ряд?" -
"Встань, - сказал он, - ко не зажигай больше одной свечи", -  и  девушка
поднялась на ноги и, начавши с первой свечи, зажгла все  восемьдесят,  а
потом села. И тогда Нур-ад-дин спросил: "О шейх Ибрахим, а  что  есть  у
тебя на мою долю? Не позволишь ли мне зажечь один из этих светильников?"
- И шейх Ибрахим сказал: "Встань, зажги один светильник и не будь ты то-
же назойливым". И Нур-ад-дин поднялся и, начавши с  первого,  зажег  все
восемьдесят светильников, и тогда помещение заплясало. А  шейх  Ибрахим,
которого уже одолел хмель, воскликнул: "Вы смелее меня!" И он  встал  на
ноги и открыл все окна, и они с ним сидели и пили вместе, произнося сти-
хи, и дворец весь сверкал.
   И определил Аллах, властный на всякую вещь (и веткой вещь  он  создал
причину), что в эту минуту халиф посмотрел и взглянул на  те  окна,  что
были над Тигром, при свете месяца и увидел свет свечей  и  светильников,
блиставший в реке. И халиф, бросив взгляд и увидев, что  дворец  в  саду
как бы пляшет из-за этих свечей и светильников, воскликнул: "Ко мне Джа-
фара Бармакида!"
   И не прошло мгновения, как тот уже предстал  перед  лицом  повелителя
правоверных, и халиф воскликнул: "О собака среди везирей! Ты отбираешь у
меня город Багдад и не сообщаешь мне об ртом?" - "Что это за  слова?"  -
спросил Джафар. "Если бы город Багдад не был у меня отнят, - ответил ха-
лиф, - Дворец Изображений не город бы огнями свечей и светильников и  не
были бы открыты его окна! Горе тебе! Кто бы отважился совершить подобные
поступки, если бы ты у меня не отнял халифат?"
   И Джафар, у которого затряслись поджилки, спросил: "А  кто  рассказал
тебе, что Дворец Изображений освещен и окна его открыты?" - и халиф  от-
вечал: "Подойди ко мне и взгляни!"
   И Джафар подошел к халифу и посмотрел в сторону сада  и  увидал,  что
дворец светится от свечей в темном мраке. И он хотел оправдать шейха Иб-
рахима, садовника: быть может, это было с его  позволения,  так  как  он
увидел в этом для себя пользу, и сказал: "О повелитель правоверных, шейх
Ибрахим, на той неделе, что прошла, сказал мне: "О господин мой  Джафар,
я хочу справить обрезание моих сыновей при жизни повелителя  правоверных
и при твоей жизни", - и я спросил его: "А что тебе нужно?" - и он сказал
мне: "Возьми для меня от халифа разрешении справить обрезание моих детей
в замке". И я отвечал ему: "Иди справляй их обрезание, а я  повидаюсь  с
халифом и уведомлю его об этом". И он таким образом ушел от  меня,  а  я
забыл тебя уведомить".
   "О Джафар, - отвечал халиф, - у тебя была передо  мной  одна  провин-
ность, а теперь стало две, так как ты ошибся с двух  сторон:  во-первых,
ты не уведомил меня об этом, а с другой стороны, ты не довел шейха Ибра-
хима до его цели: он ведь пришел к тебе и сказал тебе эти  слова  только
для того, чтобы намекнуть, что он хочет немного  денег,  и  помочь  себе
ими, а ты ему ничего не дал и не сообщил мне об этом".
   "О повелитель правоверных, я забыл", - отвечал Джафар, и халиф  воск-
ликнул: "Клянусь моими отцами и дедами, я проведу  остаток  ночи  только
возле него! Он человек праведный и заботится о старцах и факирах и созы-
вает их, и они у него собираются, и, может быть, от молитвы  кого-нибудь
из них нам достанется благо в здешней и будущей жизни. И в этом деле бу-
дет для него польза от моего присутствия, и шейх Ибрахим обрадуется".  -
"О повелитель правоверных, - отвечал Джафар, -  время  вечернее,  и  они
сейчас заканчивают". Но халиф вскричал: "Хочу непременно  отправиться  к
ним!" И Джафар умолк и растерялся и не знал, что делать.
   А халиф поднялся на ноги, и Джафар пошел перед ним, и с ним был  Мас-
рур, евнух, и все трое отправились, изменив обличье, и, выйдя из  дворца
халифа, пошли по улицам, будучи в одежде купцов, и достигли ворот упомя-
нутого сада. И халиф подошел и увидел, что ворота сада открыты,  и  уди-
вился, и сказал: "Посмотри, Джафар! Как это шейх Ибрахим оставил  ворота
открытыми до этого Бремени! Не таков его обычай!"
   И они вошли и достигли конца сада, остановились под дворцом, и  халиф
с