не изгладилось до конца смешливое выражение. За нее цеплялся маленький мальчик, 
должно быть сын. Чапа все чаще и чаще поглядывал на эту женщину.
Черный Сокол и его друзья с момента выступления едва ли обменялись парой слов. 
Наконец Бобер, кажется, уже не мог больше сдержаться:
– Зачем тебе столько женщин? – поинтересовался он и, поскольку Черный Сокол 
ничего не ответил, добавил: – Не думай, что я больше одной возьму в свою 
палатку. Остальных можешь взять себе. Почему ты не оставил их там, где они 
были?
– Что же, им умирать с голоду? У них нет ни воинов, ни оружия.
– Ну… если ты так считаешь, – Бобер был удивлен, он посмотрел на своего друга 
другими глазами.
Наступал вечер, когда они приблизились к лагерю Токей Ито. Разведчики, должно 
быть, уже сообщили о приближении воинов. Внезапно появились коричневокожие 
мальчишки, а впереди всех оба Мальчика Медведицы. Они ехали на захваченных 
лошадях. Несколько волкодавов прыгали среди юных всадников. Мальчики окружили 
возвращавшихся, то и дело поднимая коней на дыбы. В их сопровождении воины 
продолжали путь вверх по течению к одной из укромных низин, где их взорам 
открылись палатки.
В лучах вечернего солнца яркими красками сияли на кожаных стенках магические 
охранные знаки. День был теплый, жены и дочери отвязали полотнища от колышков, 
подняли их. Возвращающиеся воины видели внутри одеяла и шкуры, миски, горшки. 
Черный Сокол остановил коня у палатки жреца с изображенными на ней змеей и 
Птицей Гром. Вышел Хавандшита. Черный Сокол и его товарищи спрыгнули с коней, 
подошли к убеленному сединами жрецу. Они рассказали ему о том, что произошло, 
показали убитого Ворона и пленных.
– Убитый, да будет отомщен! – рассудил старый жрец, достал свой нож и вонзил 
его в сердце одного из связанных черноногих; убитый повалился в траву. – Он 
принадлежит братьям Воронам, – бесстрастно произнес Хавандшита, – он, его 
скальп и его оружие. Скальп и оружие должны сопровождать Старого Ворона в места 
вечной охоты. Вы дадите ему их с собой.
Жрец исполнил древний обычай кровной мести, который поддерживал нескончаемую 
вражду между индейскими племенами.
Четанзапа молча протянул братьям Воронам оружие, которое принадлежало пленнику. 
Те взяли его и отнесли своего мертвого отца, убитого Хавандшитой сиксика и 
оружие к своей палатке.
Раздались печальные звуки прощального пения по павшему Ворону, который был 
отомщен, но не мог быть воскрешен.
– Мустангов и мулов Роуча и Шонки совет распределит по палаткам, – вынес 
Хавандшита решение о добыче как старейшина. – Живые черноногие принадлежат тебе,
 Четанзапа, со всем, что у них есть, и ты можешь делать с ними, что хочешь.
– Я покажу пленных Токей Ито, – ответил Черный Сокол и взглянул при этом на 
палатку вождя; палатка была открыта и пуста, потому что вождь еще не вернулся 
из разведки. – Как только Токей Ито вернется, – закончил Четанзапа.
Он велел неспособного сопротивляться Грома Гор и обоих еще живых связанных 
воинов доставить в его собственную типи, распределил женщин и детей черноногих 
по палаткам, в которых не хватало рабочих рук. Чапа взял себе в палатку 
приветливую молодую женщину. Он узнал ее имя – Насмешливая Синица. Он ни слова 
не возразил и против присутствия ее пятилетнего малыша. Грозовая Тучка 
испытующе посмотрела на новую мать, показала ей все в палатке, а для 
испуганного мальчугана она решила позвать гостей – своих двух товарищей Хапеду 
и Часке – и направилась в другой конец лагеря в типи Четанзапы.
Там только что собрались воины победители. Черный Сокол пригласил их на ужин. 
Грозовая Тучка помогла Монгшонше, расстелила сплетенные из коры циновки и 
поставила на них миски. Монгшонша разложила мясо. Ее плечи распрямились от 
радости, что возвратился муж.
Хапеда и Часке давно возвратились с пастбища, где после успешного похода 
Четанзапы снова паслось много лошадей и мулов. С подобающих им мест у входа в 
палатку мальчики наблюдали за пленными черноногими. Оба спутанные лассо мужчины 
и Гром Гор находились в типи. Но девушка, что несла убитого мальчика, все еще 
молча стояла с ним перед входом. Монгшонша вышла, чтобы помочь ей. Она дала ей 
широко разветвленный сук, на котором можно было укрепить одеяло, с завернутым в 
него телом мальчика. Таким образом он был подвешен и не касался земли. Девушка 
удивилась, что и чужие придерживаются знакомых ей обычаев и приглашают войти в 
палатку. Монгшонша знаком велела Ситопанаки сесть подальше от ее брата – Грома 
Гор.
Охитика, пес соседа, вошел в палатку. Ко всеобщему удивлению он, однако, 
пренебрег костью, которую ему протянул. Шеф Де Люп, и, осторожно ступая, 
подошел к Грому Гор. Вождь не сел в палатке врага. Выпрямившись, он стоял около 
стенки. Охитика обнюхал его и полный ожидания залаял.
Мужчины наблюдали за поведением животного.
– Как будто бы он его знает! – удивился Чапа – Курчавый.
Охитика навострил уши и отвернулся от пленника. Он вдруг стремглав выскочил из 
палатки и, вытянув голову, понесся прочь. Почти в тот же миг мужчины услышали 
издалека крик ворона, которым приветствовали возвращающихся воинов.
Не было сомнений, что это возвращался со своим отрядом Токей Ито. Он 
приближался к лагерю с запада, хотя врагов искал на севере. Для этого могла 
быть своя причина: так же и возвращающаяся птица окольным путем летит к своему 
гнезду.
Четанзапа и его друзья встретили вождя на берегу реки. Ни единого воина не было 
потеряно, ни у кого ни крови, ни ран.