Матотаупы не дрогнул ни один мускул.
— Что думаешь ты, Матотаупа? — спросил Длинное Копье. — Мы могли бы, пожалуй, 
показать людям свое умение. Ковбои, которые тут есть, и мы.
Матотаупа сжал губы.
— Можно мне задать этому белому господину вопрос?
— Да.
— Почему он объявил номер с индейцами и громко кричал в городе об этом номере, 
хотя знал, что индейцев у него уже нет?
Человек во фраке удивленно приподнял брови.
— Вождь дакотов, это же коммерция! Это коммерция, вот как… Номер с индейцами 
был обозначен в афише. Афиши были расклеены в городе и на улице, я должен был 
кричать о том, что стоит в афише. Кроме того, индейская труппа в пути, и я был 
уверен, что они приедут к представлению. Может быть… может быть, они еще успеют,
 но их еще нет, и я должен что-то предпринять. Может быть, они завтра будут 
здесь, но сегодня я прошу вас помочь. Только один раз, сегодня.
— Белый человек может изменить порядок выступления: сначала показать львов и 
тигров, потом человека на проволоке, а потом ковбоев.
— Вместе с вами, вождь?
— Мы должны подумать.
Ответ Матотаупы был уклончивым. Он охотно сказал бы нет, но ему казалось, что 
это огорчит Длинное Копье и художника.
— Я не теряю надежды! — воскликнул человек во фраке. — Возглавляет труппу 
индейцев и ковбоев великолепный молодой человек, смелый разведчик. Он, может 
быть, и сумеет вернуться до конца представления, и тогда мы хоть что-нибудь 
сможем показать. Но если бы вы…
— Его имя?
— О, еще совсем неизвестное, вождь, но у него большое будущее. Буффало Билл — 
охотник на бизонов.
Длинное Копье пожал плечами, ему и действительно было незнакомо имя. Видимо, 
это был не тот Билл, который «участвовал в двадцати четырех поединках». Да и 
вообще людей с именем Билл — что песчинок в море.
Антракт подходил к концу. В открытой кассе сидела полная блондинка.
Джим вернулся в ложу веселый и оживленный. Какова была причина его хорошего 
настроения, он не сказал, да и никто не спросил его об этом. Длинное Копье 
сообщил о разговоре с человеком во фраке, и Джим звонко шлепнул себя по 
коленям:
— Человек! Так это ж дело! Буффало Билл! Я знаком с ним. Хладнокровный юноша. 
Очень молод, но уже кое-чего добился. У него большое будущее. То, что он 
заманивает в цирк индейцев, — это для меня новость. А они, я слышал, 
забастовали, хотят получать деньги.
— Но почему же им не платят? — возмутился художник.
— Деньги туда, деньги сюда, подсчитали питание, за жилье в фургоне, за костюмы, 
которые нужно было приобрести для выхода на сцену, — вот ничего и не осталось. 
Ну да они все равно придут. Буффало Билл умеет обращаться с индейцами.
Матотаупа попросил Длинное Копье перевести объяснение Джима, и индеец перевел 
все слово в слово.
— Мы не пойдем сегодня на манеж, я сказал, хау! — решительно произнес Матотаупа.

Заиграл оркестр. Вокруг арены уже установили высокую клетку, отгораживающую 
зрителей от зверей. Огромные дикие кошки вышли по специальному проходу и 
расселись на расставленные тумбы. Это была смешанная группа хищников: четыре 
льва и два королевских тигра. Чтобы поиграть на нервах зрителей, дрессировщик 
дразнил животных короткими окриками и щелканьем кожаного бича. В руках у него 
была длинная палка, которую он выставлял вперед, и звери били по ней лапами. На 
палке заметны были следы когтей и зубов.
— Белло, Белло!
— Уа-ах, уа-ах!
— Тигра, Тигра, Тигра!
Тигрица оскалила пасть, показывая огромные клыки. Она не рычала, а угрожающе 
ворчала, злобно ударяла лапой по палке. Дрессировщик волновался: Харка заметил 
капли пота на его загримированном лице. Ассистент передал сквозь решетку 
горящий обруч. Дрессировщик заставил львов прыгать сквозь него. Потом 
дрессировщик отбросил бич, вытащил пистолет и выстрелил в воздух. Глухо рыча, 
тигр приготовился к прыжку. Дрессировщик выстрелил еще раз, чуть не опалив 
шкуру зверя. И когда тигр как бы нехотя, но все же легко и красиво проскользнул 
в обруч, Харка даже огорчился: ведь, конечно, совсем не так прыгает этот зверь 
на свободе. Властелина диких мест здесь, в тесной клетке, дразнят бичом и 
пистолетом! Такие звери рождены, чтобы охотиться, а не делать детские прыжки!..
Последней должна была прыгнуть тигрица. Но она была очень неспокойна.
— Тигра, Тигра, Тигра!
В ответ она заворчала и попыталась укусить палку. Музыка смолкла. Напряжение 
зрителей достигло предела.
— Тигра!
Дрессировщик поднял пистолет, и три выстрела последовало один за другим. 
Разъяренная тигрица спрыгнула со своей тумбы. Дрессировщик в левой руке держал 
горящий обруч, в правой — пистолет. Тигрица оскалила зубы.
— Тигра!
Тигрица прыгнула, но не в обруч… Дрессировщик успел наклониться, и животное 
перемахнуло через его спину.
Женщины взвизгнули, некоторые, чтобы не видеть страшного зрелища, закрыли