Он достал атлас, раскрыл его и начал давать пояснения. Так как в книге было 
много картинок, Харка схватывал все чрезвычайно быстро. Он попросил Боба 
показать Блэк Хилс и сам нашел гору, где жил его друг орел. Потом также сам 
показал Найобреру, которая на языке дакотов называется Миниа-Танка Вакпала. Он 
поинтересовался дальнейшим маршрутом цирка, а также отыскал области сик-сиков — 
черноногих. Длинное Копье узнал, где находится та резервация, из которой его 
вызволил художник.
По возвращении домой Харку и Длинное Копье ожидало неприятное известие: 
художнику стало хуже, и врач, которого вызвал хозяин гостиницы, посоветовал как 
можно скорее заказать экипаж и направиться в один из больших городов, где есть 
хорошая больница. Была необходима операция. У художника начинался гнойный 
аппендицит.
Он решил последовать совету врача. На хозяина гостиницы художник не надеялся и 
попросил Длинное Копье позаботиться об экипаже на хороших рессорах и четверке 
выносливых коней. Встревоженный Длинное Копье тотчас отправился на поиски.
Против всякого ожидания Джим полностью рассчитался с хозяином за все, включая 
выпивку, и пришел проститься с Матотаупой и художником, так как почему-то 
торопился уехать. Попутно он сообщил, что советует Матотаупе пробыть эту зиму 
вместе с Харкой в цирке, что с директором цирка он договорился о хорошем 
вознаграждении. Пообещав зимой заглянуть в цирк и повидаться с ними, он передал 
художнику договор для подписания и исчез.
— Любопытно, — заметил художник, — в договоре предусмотрен довольно 
значительный аванс. Странный человек этот Джим, его не поймешь.
Когда Длинное Копье возвратился, Матотаупа и Харка пошли к себе в номер. Они 
улеглись на постели, и мальчик рассказал отцу все, что ему пришлось пережить на 
репетиции.
Долго пролежали они так, занятые одними и теми же заботами. Да, это были 
одинаковые заботы, потому что вызывались они одними и теми же причинами и 
порождали у обоих одинаковые чувства и побуждения.
И вот Матотаупа заговорил:
— Ты не убьешь его, ты еще мальчик. Убью его я. Вот выпадет снег, растает снова 
— тогда… Хау.
Часом позже Длинное Копье позвал обоих дакотов. Карета уже ждала у дверей, и 
художник хотел проститься. Болезнь пугала его. Он принял прописанное врачом 
лекарство, запил его водой.
— Мои обещания из-за этой несчастной болезни не выполнены, — сказал он и 
потеребил свою бороду. — Но все равно вы мои гости, Матотаупа и Харка. Мы не 
можем сейчас все вместе проехаться по стране, по всем Соединенным Штатам, я не 
могу, к сожалению, закончить сотни рисунков, как предполагал. Но на побережье у 
меня есть маленький домик, и в нем вы могли бы жить до тех пор, пока я, как 
надеюсь, не поправлюсь. Я очень прошу вас, забирайте ваших коней и поедем 
вместе со мной. О более надежных сопровождающих я не мог бы и мечтать.
— Длинное Копье сумеет защитить тебя. Мы не хотим быть тебе в тягость, — 
ответил Матотаупа со своим обычным достоинством. — Мы останемся в цирке. Там 
есть дакоты, с которыми нам легко договориться. Мы хотим еще многому научиться, 
мы хотим повидать города белых людей. Белые люди не будут обращаться с нами как 
с собаками, ведь они дают нам вперед деньги, а с деньгами мы можем от них и 
уйти.
Художник стал было возражать, но не особенно уговаривал дакотов, так как боли у 
него не прекращались и карета уже стояла у дома.
— Вот и второй раз мы расстаемся, — сказал он наконец. — Вторая наша встреча с 
вами оказалась очень кстати, твоя помощь, Матотаупа, была для нас просто 
спасением. Но если нам все-таки приходится расставаться — ты сам этого хочешь,
 — то давай попрощаемся.
Матотаупа вынул из кармана золотое зерно, найденное Харкой в ручье Блэк Хилса, 
которое было надежно спрятано, а теперь снова оказалось в его руках.
— Этот блестящий камень я хотел бы подарить для цепочки Длинного Копья. Мне 
нехорошо, когда в руках у меня золото.
Длинное Копье взял золотое зерно с тем невозмутимым спокойствием, с которым 
индейцы принимают подарки. Взамен он передал Матотаупе тяжелый кожаный мешочек.
— Далеко Летающая Птица и я — Длинное Копье — оба мы не хотели, чтобы вы нас 
покидали. Это так. Возьми же от нас этот прощальный подарок, это мы оба тебе 
дарим. Я уверен, что ваши имена станут хорошо известны в прериях, в Скалистых 
горах и в городах белых людей, как имена смелых и справедливых воинов. Я сказал,
 хау.
Опираясь на Длинное Копье и Матотаупу, художник спустился по лестнице к карете.
Хорошо откормленные лошади били копытами. Художник забрался в карету, его 
укутали одеялами и уложили на сиденье. Принесли багаж. Длинное Копье дал 
хозяину и портье на чай и при хозяине же сказал Матотаупе, что за комнату и 
корм для лошадей обоих индейцев заплачено вперед за три недели.
Кучер взмахнул кнутом, и четверка рванула с места быстрой рысью. Длинное Копье 
поднял своего коня в галоп, лошадь художника была у него в поводу.
Матотаупа и Харка долго смотрели вслед своим друзьям. Когда они вернулись в 
комнату, Матотаупа открыл мешочек. В нем были золотые и серебряные доллары. 
Харка стал рассматривать отчеканенное на монетах изображение: орел держал в 
своих лапах ветку и молнию.
— Смотри, отец, — орел. Ветка и молния!
— Да, молния, — произнес Матотаупа…
Индейцы решили покинуть гостиницу. Главной причиной было то, что им 
затруднительно объясняться с белыми. Они уже достаточно хорошо понимали