только мое мнение.
– Тогда его нельзя раздражать, Тикок!
– Бэлл, вы, я вижу, не можете оставить ваших шуточек.
– Я допускаю, Тикок, что в списке у Джо Кинга вы стоите под номером один. Ну а 
я его совсем не находил тогда таким уж плохим. В географии-то он разбирался.
– До этого дело еще не дошло, Бэлл. Речь идет о том…
В учительской зазвонил внутренний телефон. Бэлл подошел к аппарату, усмехнулся 
и сказал:
– Тикок, вас просит зайти миссис Холленд.
Тикок тотчас поднялся, ведь он всегда старался вести себя так, как он требовал 
от своих учеников, и пошел торопливыми шагами в кабинет директора. Секретарша в 
приемной не дала никаких объяснений, лишь сказала:
– Пожалуйста.
Тикок вошел в простое помещение, в котором директриса была занята работой за 
письменным столом среди книг и бумаг. На стене висело несколько рисунков 
школьников, на почетном месте эскиз Квини для фриза актового зала.
Директриса поднялась из-за письменного стола. Когда Тикок закрыл за собой дверь,
 она попросила обоих посетителей, Джо Кинга и Теодора Тикока, сесть. У Тикока 
было такое выражение, будто воротник рубашки стал ему чуть тесен, и он поэтому 
вытянул шею на полсантиметра. Он сел, села и директриса. Кинг остался стоять.
– У меня только два небольших вопроса, мистер Тикок, – сказал он, – ответами на 
которые я имею право интересоваться. Во-первых: кто перенес в общей сложности 
пятьдесят долларов в конверте, который вы оставили в ящике учительского стола 
двенадцатого класса, в помещение седьмого класса? Во-вторых: имели ли вы 
возможность видеть, что вышеупомянутый делал в помещении седьмого класса с 
конвертом и его содержимым?
Тикок облизал языком губы.
– Джо… Мистер Кинг! Ваши вопросы – своего рода нападение. И вы допускаете, что 
я соглашусь с такого рода неожиданным положением? – Он взглянул на миссис 
Холленд. – Если я правильно понимаю намеки, речь идет о краже семилетней 
давности. Что же теперь об этом спрашивать?
– Я вам только что сообщил, – сказал Джо Кинг, несмотря на то, что Тикок так и 
не отводил взгляда от директрисы, – что я имею право поставить эти вопросы, и 
если вы не хотите отвечать на них здесь, мистер Тикок, то я вынужден буду идти 
другим путем.
– Это что же, угроза?
– Я имею право так говорить…
– Ничего во всем этом не понимаю.
– Мистер Тикок, вы оставили в конверте в ящике учительского стола в двенадцатом 
классе сорок долларов в денежных знаках в купюрах и десять долларов в старых 
калифорнийских золотых долларовых монетах, и притом на четвертом уроке. Вы на 
моем процессе заявили, что конверт с этими деньгами на пятом уроке был положен 
на соответствующее место в седьмом классе. Значит, конверт с деньгами во время 
большой перемены был доставлен из двенадцатого в седьмой класс. Кто это сделал? 
Вы сами или кто-нибудь по вашему поручению? Я говорю вам заранее, что мне уже 
известно, кому вы это поручили.
– Дежурному двенадцатого класса Гарольду Буту, и именно потому, что я забыл 
взять с собой конверт, а сразу же в начале перемены я вспомнил об этом. Но на 
перемене я условился встретиться с Бэллом, и поэтому я не сам взял конверт, а 
поручил это Гарольду, который как раз попался мне по пути и, как дежурный, 
вполне подходил для такого поручения. Это вас устраивает, мистер Кинг?
– Да. И не будете ли вы любезны ответить мне и на второй вопрос? Могли ли вы 
проконтролировать, что сделал Гарольд с конвертом и его содержимым, в частности 
что он сделал с ним в помещении седьмого класса?
– Как же я мог! Это было совершенно невозможно. Я разговаривал в учительской с 
Бэллом и в седьмой класс вошел уже за какую-нибудь минуту до начала урока. Так 
как в классе, в котором вы тогда учились, я собирался по истории рассказать 
кое-что из истории наших денег и о деньгах, имеющих хождение сегодня, я хотел 
достать из ящика конверт, не нашел его там и тогда увидел его, к моему 
огромному удивлению, мистер Кинг, к моему действительно большому удивлению, в 
ваших руках! В конверте находились совершенно новые купюры и старые золотые 
долларовые монеты – словом, то, что было нужно для занятий.
– Совершенно верно. Я благодарю вас, мистер Тикок.
– Минуточку, Кинг! Теперь позвольте и мне один вопрос! Отчего это вы 
заинтересовались конвертом?
– Как я неоднократно утверждал на своем процессе, и это вам известно, мистер 
Тикок, я нашел его на своем месте среди своих тетрадей и только было удивился 
этой находке, как…
– Очень правдоподобно, Кинг, действительно очень правдоподобно!
– Если вы не возражаете, мистер Тикок, поговорим об этом деле еще немного. – 
Джо Кинг прищурил глаза. – Я ведь не хочу понапрасну отнимать у вас время, – 
так вот, мне хочется обратить ваше внимание на то, что ваши показания на моем 
процессе были… по меньшей мере, неполными, чтобы не сказать – ложными. Вы под 
клятвой показали, что деньги были оставлены в ящике учительского стола в 
седьмом классе. Как могли вы поклясться о том, что вам было неизвестно?
Тикок стал бледным, как побеленная стена.
– Гарольд Бут еще перед началом урока, когда я еще только шел из учительской в 
класс, сказал мне, что конверт, как я и просил, он положил на стол.
– Но вы же этого сразу не проверили?
– Зачем же? Бут был у нас самый смышленый и самый благонадежный ученик.