но он уже слишком стар, да и нервы.
– Значит, вы стали ученым, Джо, и пользуетесь этим, чтобы анализировать других?
– Это единственное хобби, которое остается мне в моем положении, и лучшее, что 
я могу делать для того, чтобы не сойти с ума. Еще расчетливее, чем Лесли 
Джонсон, работает малый, который был в роли водителя, когда они везли меня сюда 
назад, Джеффри Николсон его имя. Этот субъект куда черствее.
– Субъект! Нравится мне ваш реалистический юмор, Джо.
– Вы заблуждаетесь, док, это чисто внешне. Я дикарь. Я ненавижу лжецов. Я также 
не выношу, если кто-то, не спросясь, подбирается ко мне со своими новейшими 
методами. Я не переношу, когда индейца называют грязным. Живым они меня больше 
не получат – вот что говорим мы этим господам. И вы сами, Эйви, тоже будьте 
тверже. Не пишите больше таких легкомысленных справок, иначе вас переведут.
– Восемь часов, Кинг, лошади и телячья нога… Двадцать долларов? Я заплачу это 
пока…
– О'кей! В следующий раз вы поручите такое дело мне одному, тогда это обойдется 
дешевле. – Стоунхорн взял деньги. – Бай! Почему вы, собственно, приехали на 
другой машине?
– Потому, что моя должна стоять перед домом. – Эйви стартовал несколько резко.
 – И больше я не братаюсь. Во всяком случае, никто больше меня не заставит.
Врач еще довольно рано приехал в госпиталь, сделал сам себе инъекцию и вполне 
успешно провел три операции.
Стоунхорн положил деньги Квини на стол и завалился с пистолетом на топчан. 
Спина у него снова стала сгибаться: лошадиное лечение подействовало. В мокрой 
рубашке, насквозь пропотевшей, он проспал без перерыва двадцать четыре часа. 
Когда он проснулся следующей ночью, Квини уже съездила на автомобиле в поселок 
агентуры и сделала покупки. Она приобрела не только бумагу и краски, но также и 
ванну, чтобы собирать дождевую воду. Состоялась ночная трапеза – поели немного 
мяса.
– Новости? – спросил Стоунхорн.
– Да. – По выражению лица Квини и ее голосу можно было понять, что то, что она 
собиралась сообщить, ее очень волновало.
– Лесли Джонсон погиб на обратном пути. Судя по всему, произошла ожесточенная 
схватка между ним и его водителем. Наверное, Лесли был замаскировавшийся 
гангстер.
Джо усмехнулся:
– Я думаю, скорее водитель. Этот субъект постоянно чистил ботинки.
– Джо, как это понимать? Он боялся, что на ботинках кровь?
– Стал бы этот негодяй заботиться о чистоте. Он не хотел оставлять отпечатков 
пальцев. Поймали они его?
– Нет. Там был только автомобиль с убитым Джонсоном. Тела водителя не было.
– Что значит «тела»? Кто это выдумал? Он, конечно же, убрался целым и 
невредимым. У него заранее была договоренность.
– Почему ты наваливаешь на водителя столько плохого? Мне Джонсона не жаль.
– А мне Джеффри Николсона – еще меньше. Это одно из вымышленных имен этого 
«водителя», единственное, которое я знал. Он по поручению Лесли проводил иногда 
мои допросы. Судя по тому, что он у меня спрашивал, он был подозрительно 
информированным экспертом и придирался ко мне, наверняка, совсем не за тем, 
чтобы узнать то, что ему было лучше известно, чем мне. Он хотел сломать меня, 
чтобы сделать своей креатурой. Но покончить с Лесли, когда я был с ними в 
машине, он все-таки не осмелился.
У Квини кусок застрял в горле.
Стоунхорн ел с усиленным аппетитом.



ШКОЛА

В первый день занятий в школе Квини встала особенно рано. Школа была далеко от 
их дома, в противоположной от поселка агентуры стороне. Новый школьный автобус 
курсировал только далеко вверху долины. Так как бензин берегли, а лошади 
требовали выездки, Кинги решили ежедневно вместе подъезжать верхом к 
автобусному маршруту. Джо мог забирать обеих лошадей обратно, а после обеда 
снова приезжать с ними встретить Квини.
– Как ты раньше совершал этот путь? – спросила Квини мужа. – Когда мы еще 
вместе ходили в эту школу, я об этом никогда не думала. Ты был большой мальчик, 
а я была маленькой девочкой.
– Я проделывал весь путь пешком. Зимой пробиться часто бывало трудно, особенно 
когда я был еще маленький. Ни дедушка, ни отец не давали мне лошади для поездки 
в школу. Иные годы у нас просто не было лошади.
– Да, мне было легче. Я жила в интернате. Только в конце недели отец меня 
всегда брал домой. Уже тогда отвозил на автомобиле. Но теперь, когда ты ждешь 
меня с лошадьми, лучше.
Квини очень волновалась, они выехали с большим запасом, и им пришлось долго 
дожидаться автобуса.
– Наверное, существует еще мистер Тикок – Козий бок, – принялся Джо за школьные 
воспоминания. – Он преподавал тогда до двенадцатого класса. С седьмого до 
двенадцатого. В седьмом классе я с ним встретился, и он сразу же позаботился о 
том, чтобы я остался на второй год. Так я, шестнадцатилетний, оказался в 
седьмом классе. Отец только с восьми лет пустил меня в школу, он все уверял, 
что не знает моего дня рождения. Когда я еще раз прошел седьмой класс у мистера