Марго Крези Игл резко поежилась, словно бы на нее прыснул скунс
29
.

Квини подняла веки и мимолетно взглянула на Бута. Когда он встретился с ней 
взглядом и почувствовал себя счастливым оттого, что Квини удостоила его особым 
вниманием, она медленно и отчетливо произнесла:
– Бут, вы, собственно, представляете себе, во что вы превратились?
Глубокое потрясение заставило Бута покраснеть до корней волос.
– Квини, вам, наверное, наговорили обо мне слишком много плохого. Наверное. 
Жаль. Очень жаль.
– Жалеть надо двести долларов. – Это вмешалась Бесси. – Ты, конечно, не стал по 
этому поводу беспокоить полицию. Ты просто отдал, и всё – сознайся же! Отдал 
даже неизвестно кому. Ты слишком доверчив, Гарольд. Я твержу тебе это каждый 
день!
Марго налила Квини еще чашку, и та жадно пила. Она чувствовала себя так, будто 
ее высушило. Подушка и одеяло стали мешать ей. Она боялась от усталости заснуть 
на мягком ложе. А ей хотелось бодрствовать.
– Хэлло, Квини, – как раз в этот момент обратилась к ней Кэт Карсон. – Не 
набросаете ли вы нам несколько акварелей о родео? Вы же художница! Это было бы 
кое-что для моего отдела, да и Холли тоже интересуется современным индейским 
искусством. Не сделали ли вы каких-нибудь эскизов?
– Да… кое-что… немного. Только в голове.
– И когда это появится на бумаге?
– Я не знаю. Я как-нибудь попытаюсь, может быть…
– Сколько же вы получаете за одну картину? – поинтересовалась подруга Гарольда.
– Я редко продаю. Я еще учусь.
Квини взяла сухарик, и ей захотелось поскорее расстаться с этой компанией.
Как только Стоунхорн вернется – она спасена.
Кэт Карсон угнездилась в кресле по соседству с Бесси и нацелилась на нее. Она 
пришла в хорошее настроение и подыскивала калибр, которым бы пробить ее 
солидную жировую прокладку.
– Миссис Фокс, вы уже обосновались здесь, на ранчо? В нашей резервации живется 
совсем не так плохо. Не правда ли?
– Для меня совершенно ясно, а после этой ужасной ночи – тем более, что дикая 
атмосфера Дальнего Запада делает меня совершенно больной.
Квини наблюдала за Бутом.
Гарольд чувствовал себя обиженным.
– Ты просто устала, – накинулся он на свою возлюбленную. – На самом деле ты 
говоришь совсем не то, что думаешь, а наше ранчо ты даже еще не видела.
– Но тут же прерии! Ни отеля, ни ресторана, ни кино, ни театра, ни приличного 
магазина, ни клуба и вообще ничего, ничего, что необходимо цивилизованному 
человеку, и, кроме того, рядом ничтожный Нью-Сити, который становится Содомом и 
Гоморрой, как только туда приглашают какую-нибудь бит-группу да забредает 
несколько гангстеров, – и вообще… а потом еще… Это верно, миссис Кинг, что мы с 
вами должны быть соседями?
– Да.
– Гарольд, я думаю, этот богом забытый угол для такой женщины, как я, не 
подходит.
Гарольд Бут помассировал палец. Он не хотел развивать эту дискуссию в обществе. 
Кэт Карсон подала Бесси Фокс еще кусок пирога, и та, конечно, съела его. 
Гарольд нервничал, когда видел Бесси за едой. Его воображение рисовало ему 
семейные сцены, которые ему пришлось бы переживать, если бы Бесси пробыла более 
суток на ранчо.
– Если хочешь, – умиротворенно сказал он ей, – я тебя прямо сегодня отвезу 
обратно в Нью-Сити.
Бесси проглотила пирог и попросила Хавермана подержать зажигалку для очередной 
сигареты. Хорошо рассчитанным движением она скользнула назад в свое кресло.
– Когда док Эйви вернется, мы еще пообедаем, не правда ли, миссис Карсон?
У Гарольда Бута не было собственного автомобиля, и он подчинился. Но он не сел, 
а стоял у окна, раздвинул немного занавески и смотрел. Дождь уже прекратился, 
но каждый фермер, каждый ранчеро радовался влаге, которой, хоть и не обильно, 
была одарена засушливая земля. Гарольд Бут отошел от окна. Он узнал врача и 
Стоунхорна, которые вместе приехали в машине.
Хлопнула дверца автомобиля, стукнула дверь позади зашедших в дом. Через 
некоторое время, потребовавшееся на то, чтобы снять в гардеробе шляпы, Эйви и 
Стоунхорн вошли в комнату.
– Наши дамы достойны похвалы! – возгласил Эйви, с удовлетворением окидывая 
взглядом результаты приготовлений к фундаментальной трапезе.
На боковом столике Бесси и Кэт выставили блюда и закуски. У Марго уже была 
наготове стопа тарелок, столовые приборы лежали на подносе, расставлены стаканы 
и бутылки, и каждый мог из имеющегося в наличии ассортимента, который 
свидетельствовал о неплохом вкусе Эйви, скомбинировать себе еду. Из напитков 
имелись сухое мартини, отборный коньяк, шотландское виски, минеральная вода и 
апельсиновый сок.
Квини сдвинула на угол кушетки сложенные одеяло и подушку. Она села.
– Аппетит? – спросил у нее Эйви.
– Да.
Марго для начала положила Квини в тарелку ассорти из различных неострых салатов