Старый судья тяжело вздохнул.
– Квини! Ты повторишь это при твоем отце?
– Да.
– Когда ты вернулась домой?
– Утром. Мой автомобиль перевернуло бурей.
– Ты… ты… ты понимаешь, что ты говоришь?
– Да.
– Ты хочешь спасти этого проклятого гангстера? Ты любишь его?
– Он был со мной. Это чистая правда.
– Ты должна будешь поклясться перед судом.
– Я готова.
– Чем ты можешь это доказать?!
– Я надеюсь, что у нас будет ребенок.
Квини не видела выражения лиц полицейских. Она смотрела только на Джо Кинга. У 
него снова был отсутствующий взгляд.
– Квини… – В тихом голосе судьи звучало отчаяние. – Квини… От этого человека? В 
уме ли ты?
– Я хочу ребенка. Он будет прекрасен и силен.
– Ребенок убийцы…
– Нет, мой муж не убийца.
Стоунхорн смотрел на свою жену. Сказанное ею изумило его больше, чем 
кого-нибудь другого.
Старый судья поднял цепочку. Ту, которая когда-то была на шее Гарольда Бута.
– Вот доказательство.
– Нет.
– У тебя есть основания так говорить?
– Да. Джо Кинг при мне нашел эту цепочку.
– При тебе? Значит, ты встречалась с ним еще раз?
– Да, когда я в первый раз шла в гончарную мастерскую.
– Значит, вы сообща присвоили чужую вещь! Это неслыханно! К тому же то, что вы 
не сообщили о находке, осложнило поиски Гарольда Бута. Квини! Значит, ты так 
связана с этим молодцом? Ты забыла, кто ты такая? Ты вместе с ним совершила 
преступление! Ты уже больше не хочешь знать, кто твои родители?
– Я не украла. Цепочка моя. Это могут подтвердить мои отец и мать, которые 
подарили ее мне в тот год, когда я принесла из художественной школы отличные 
отметки. Гарольд, должно быть, тогда же, на каникулах, и стащил ее у меня, 
когда он приходил со своими родителями к нам на ранчо. Тогда он еще 
фотографировал меня и Генри. Я заметила пропажу. Он вечно выпрашивал у меня 
что-нибудь на память, только я никогда ему ничего не дарила.
– Значит, порядочные люди тебе не по вкусу. Жаль, Квини, жаль тебя. Что скажут 
в школе!
Судья задумался. То, что ему пришлось услышать, вызвало у него глубокое 
сожаление.
– Можно мне еще кое-что сказать? – спросила Квини.
– Пожалуйста. Если это существенно.
– Стоунхорн нашел цепочку, и я подарила ее ему на память.
Судью передернуло.
– Где он ее нашел?
– На обочине дороги, недалеко от поселка в сторону Нью-Сити. Цепочка лежала так,
 будто Гарольд выбросил ее.
Это совпадало с имеющимися сведениями.
Судья откинулся на спинку стула.
В выражении лица Джо Кинга не было и следа триумфа. Он был смущен.
– Квини, – сказал старик, – ты не знаешь, что ты наделала, но что сделано, то 
сделано. Ты выбрала нелегкий путь. Может быть, и отец не пустит тебя в дом; 
может быть, и школа откажется от тебя. Но заметь, Квини, что, хотя ты и 
освобождаешь своего мужа от суда, ты не можешь очистить его. На его совести так 
много зла. Цепочка отпадает как улика, но Гарольда Бута еще нет здесь, и, 
прежде чем мы не найдем его живого или мертвого, подозрение остается в силе. На 
Джо Кинга все еще будут показывать пальцем, и ты теперь не сможешь сделать ни 
одного шага, чтобы люди не посмотрели тебе вслед. Я не хочу тебе зла, я желаю 
тебе только добра. Превратись же снова в прежнюю Квини. Ты должна быть примером 
для наших девушек… снова должна стать примером.
Судья повернулся к Рунцельману:
– Вы можете сказать Айзеку Буту – пока не найден труп, не потеряна еще надежда, 
что его сын жив. Мы будем продолжать розыски. – Затем он приказал полицейским: 
– Снимите с Джо Кинга наручники. Приказ об аресте отменен. Надеюсь, Джо Кинг, 
не до следующего раза… Ты остаешься под подозрением, и если я тебя сейчас 
освобождаю… то не ради тебя и не ради Квини… но ради родителей Квини. Вы 
поженитесь?
– Да, – ответил Стоунхорн, – мы муж и жена.
Молодые люди покинули здание суда и направились по Агентур-стрит. Слухи уже 
успели распространиться, и люди, попадавшиеся навстречу, пристально смотрели им 
вслед.
Стоунхорн принял обычный для него равнодушно-независимый вид, чем как бы 
ограждал себя от недоверия и подозрений, которые он предполагал в окружающих. 
Квини непринужденно шла рядом, как будто это уже было для нее так привычно. Она 
не знала, куда он направляется, но она шла с ним, ни о чем не спрашивая.
– Они дали мне что-то вроде испытательного срока, прежде чем снова арестовать,
 – сказал Стоунхорн, когда убедился, что их никто не слышит. – Я им тоже даю