своим рабочим местом.
Возникло молчание неудовольствия.
Джо получил разрешение совета уйти. Его проводили неодобрительными взглядами. 
Фрэнк был огорчен.
Джо тронул с места свою машину чуть резче, чем он это обычно делал, и поехал с 
предельно разрешенной скоростью назад, в долину Белых скал.
Неподалеку от того места, где он должен был свернуть на свою дорогу, к шоссе 
вышел Айзек Бут и махнул ему. Стоунхорн уже настроился было на спокойный обед с 
Квини и Окуте, а тут переговоры с Бутом-старшим. Однако, немного подумав, он 
решил выяснить, что хочет от него Айзек Бут. Он свернул с дороги, подъехал к 
ранчо Бута. Айзек подошел к автомобилю. Его ревматизм обострился. Он хромал. И 
выглядел он вообще словно дерево, расщепленное молнией, больным, готовым 
окончательно рухнуть.
– Зайдешь на минутку, Джо?
Стоунхорн запер автомобиль и проявил готовность идти с ним. Айзек провел его 
через прихожую в знакомую Джо комнату. Мэри сидела на кушетке. Айзек уселся на 
патриарший стул и пригласил гостя тоже сесть. Джо медленно сел, не спуская глаз 
со старого Бута.
– Я не буду говорить о прошедшем, Джо. Это похоронено, ветер веет над этим, и 
растет новая трава. Я ухожу отсюда. Это бесповоротно. Я отправляюсь с женой к 
своим детям, которые живут далеко отсюда. Но Мэри не хочет отправляться с нами. 
Вот так вот.
Джо помолчал некоторое время, потом спросил:
– Что она намеревается делать?
– Я не знаю. Она хочет остаться здесь.
– Ей надо выходить замуж. Муж на ранчо всегда найдется.
– Она не за всякого пойдет. Что ты об этом думаешь, Джо? Ты и ранчеро и ковбой, 
у тебя теперь есть деньги, ты наш сосед. Ну, говори ты, Мэри.
Мэри смотрела перед собой.
– Ранчо здесь, скот, лошади – до сих пор это была моя работа. Моя работа. Я не 
хочу никуда отсюда. Я не хочу быть прислугой у своих сестер. Вы тоже еще в этом 
раскаетесь, Айзек, что вы отправляетесь.
– Это решено. Скот и лошади будут проданы, деньги я беру с собой, кроме той 
части, которая полагается тебе. Земля остается. Она принадлежит племени. Но 
одна ты не сможешь вести хозяйство. Значит, спрашивай у Джо, что ты у него 
хотела спросить.
Мэри повернулась к Кингу:
– Если ты возьмешь землю, так я буду хозяйствовать на ней, как это было до сих 
пор. Мы объединимся.
– Что такое земля без скота, Мэри? Надо же платить аренду.
– Не всю, часть плохая. Но полоса у дороги с колодцем и склон вверх до Белых 
скал – эта хорошая. Тут можно вести хозяйство даже лучше, чем до сих пор, когда 
за стол садились пятеро, а работников было полтора человека.
По лицу Айзека Бута пробежала тень.
– Кого же ты хочешь разводить, Мэри? – поинтересовался Джо.
– Что-то новое должны мы разводить, что теперь начинает пользоваться спросом. 
Черный скот или бизонов. Бизонов было бы лучше, но они опаснее, и их тяжело 
пасти. Но ты-то, Джо, можешь с ними справиться. Правда, они еще и дороги.
Стоунхорн посмотрел сбоку на Мэри. Он неожиданно нашел человека, который готов 
с ним мечтать о бизонах! С Мэри, с дочерью соседа, он играл еще в детстве. Она 
несколько раз прятала его потом от полиции. Она была хотя и молода, но 
некрасива: она походила на усердную лохматую лошадь. Ее тело никогда не 
возбуждало его. Но ему была близка эта мечта о бизонах прерии.
– Надо об этом поговорить, – сказал он, не давая вырваться наружу возникшему у 
него подъему. – Бизонов и бекинг хорсов. Как ты считаешь, сколько акров нам 
надо и со скольких голов мы можем начать, во что это обойдется? У тебя есть 
сколько-то денег, у меня тоже. Сложимся вместе.
– Да. Я подсчитаю и завтра или послезавтра приду к вам наверх.
Так как больше пока говорить было не о чем, Джо попрощался и пошел. Его 
воображение было занято бизонами. Он знал, что заповедник отдает молодых 
животных и что в прерии уже возникли первые бизоньи ранчо. Едва поев, он 
поделился в общих чертах о содержании своего разговора на ранчо Бута с Квини и 
Окуте. Окуте заинтересовался. Квини на редкость расстроилась. Джо счел, что ее 
утомили последние события.
На следующий день, после обеда, на шоссе в долине вдруг возникло оживление. 
Прикатили древние автомобили, появились четыре всадника.
Квини была дома и смотрела через окно вниз. Окуте стоял у раскрытого входа 
своей типи и наблюдал. Стоунхорн покинул лошадиный загон. Он встал вплотную к 
стене дома и разглядывал колонну приближающихся гостей с довольно определенным 
чувством. Джо сразу узнавал каждый автомобиль и каждого человека, на которых 
останавливался его взгляд.
Первыми были «закадычные друзья» его отца, которые так долго искали в бренди 
забвения нищеты и порабощения, пока в этой воде мечтаний, которую они называли 
таинственной водой, не утопили всю свою волю. Это они напились со старым Кингом 
в день его смерти и дрались. Теперь они приехали на четырех автомобилях. Позади 
них в трех следующих моторизованных экипажах ехали некоторые из родственников 
Джо. Они отвернулись от семейства Кинг, когда Джо был еще ребенком, а у матери 
произошло несчастье, и потом он уже никогда с ними больше не встречался. Связи 
были оборваны. Но теперь эти родственники явились в полном составе, с чадами и 
домочадцами. Джо предполагал возможность такого набега не менее, чем Хаверман.