– Если бы я был один, такое поведение было бы просто глупым, – сказал Боб.
– Это говоришь ты. Что скажут люди?
– Наверное, что я вообще глупый и глупым останусь. Кого же из нас назовешь 
смелым?
– Наших предков.
– В десяти заповедях это не сказано. Значит, мы сами называем их смелыми.
– Наша совесть.
– Страх, что люди нас назовут трусами.
– Даже если они и сами таковы?
– Мы будем сохранять к ним любовь.
– Богатый выбор, как в супермаркете! Последнее предложение мне нравится больше 
всего, – иронизировал Джо, несмотря на всю свою серьезность. – Но если мы будем 
так продолжать, тогда соберемся вместе и завтра. Могу я задать вопрос, миссис 
Кинг?
– Прошу вас, мистер Кинг!
– Пожалуйста, Джо – я ведь только ученик. Как обстоит дело с треугольником? Это 
типи?
– Да! – тотчас воскликнул Боб.
Стоунхорн взял налобную повязку, которую Унчида сделала для Тачины, повязку с 
треугольной вышивкой желтым, красным и синим цветом. – Прекрасная типи! Можно в 
ней жить?
– Нет, – сказал Боб.
– Но в нашей здесь мы живем.
– Да.
– Почему?
– Потому, что она построена из дерева и бизоньих шкур.
– А другая здесь?
– Вышита окрашенными иглами дикобраза на коже.
– И все же ты называешь и ту и другую – типи. Как же так?
– Потому что три угла – обозначение для типи.
– Ах, вот что. Для всех различных настоящих типи имеется один знак – 
треугольник. Наглядная абстракция. Она была известна нашим предкам. Уайтчичуны 
потеряли понимание этого.
«Да! Куда это клонит Джо? – подумала Квини. – Наши предки были способны 
абстрактно мыслить. В своем кругу жизни. Об этом нам не надо забывать, 
занимаясь с учениками».
Боб задумался.
– Хорошо, – заключил он наконец, а уж если он что-то заключил, значит, он это 
понял. – А что же такое все люди, которых мы подразумеваем под словами folks 
или people?
– Люди.
– Они трусливые.
– Нет, – запротестовала Квини. – Это может быть только отдельный случай, 
отдельный человек.
– Значит, когда мы говорим «люди», говорим обо всех людях вообще?
– Я думаю – нет. – Юная учительница Квини тут и сама должна была задуматься. – 
Если уж обо всех людях, тогда мы говорим «человечество». «Люди» звучит почти 
так же неопределенно, как и безличная форма, и все-таки уже выборочно и 
каким-то образом ограниченно.
– Например? – спросила Ивонна.
– Зрители родео! – крикнул Боб.
– Гости палатки.
– Фанаты битсов, – сказала сама Ивонна.
– Жители резервации, – добавила Квини к пестрым речениям.
– Гангстеры, – решил проверить Джо, не краснея.
– Гангстеры нет, – возразил Окуте. – Они слишком прочно организованы в 
отдельные банды.
– Трудно, – сказала Ивонна.
– Но важно в нашей повседневной жизни. Это выдумка уайтчичунов, с которой мы 
теперь должны считаться, ведь мы никогда не прогоним белых с нашей земли 
Америки. У наших предков не было этой безличной формы и выражения «люди», 
потому что все знали, как им с кем обращаться. Я уже об этом сказал. Но сегодня 
даже школьный класс индейских детей может быть one – неопределенный и 
меняющийся, вместе со всем, что он чувствует и думает, со всеми различными 
союзами, какие у нас когда-то были, мальчиков и девочек.
– Теперь ты хорошо сказал, теперь я понимаю тебя, Джо. – Ивонна сделала у себя 
какие-то записи.
Этим дискуссия завершилась до следующего раза.



СВИДЕТЕЛИ

Беседы понравились Джо. Он интересовался, когда состоятся следующие встречи. 
Решившись обречь себя на постельный режим, он с удивительным терпением 
переносил это своеобразное лечение, ну а встречи все-таки вносили в его жизнь 
какое-то разнообразие.
Двоих участников этих собеседований, Боба и Эрику, он знал еще по своему 
седьмому классу.
– Эти двое, я думаю, могут еще вспомнить что-нибудь для меня важное, – сказал