немного времени? Тогда сразу же поезжайте и привезите воды, воды, воды!
Мужчины схватили все имеющиеся емкости и повернулись, чтобы исполнить ее 
просьбу. Джо знал ближайший колодец у города. Они встретили там членов других 
индейских семей предместья, и один из них, дряхлый, высохший индеец, 
нерешительно заговорил с Джо.
– Да? Что? – со вниманием и уважением спросил Джо старика.
– Ты, Джо Кинг, спас сына моей дочери. Ты его храбро защищал. Он не был наказан,
 ты знаешь об этом? Он лежит в госпитале. Ему становится лучше. Ты не зайдешь к 
нему?
– Мне надо назад в резервацию.
– Он все спрашивает о тебе.
– В другой раз, наверное. Привет ему от меня,
– Это его обрадует, да. Он думает, что ты теперь калека.
– Еще не совсем, как видишь.
Мужчины привезли воду в дом новорожденной племянницы Джо. Маргарет обрадовалась.
 От перенесенного напряжения и боли ей было больше ни до чего.
– Несколько лет, и будет помогать, – заметил Фрэнк.
Мать улыбнулась потерянно и похвасталась:
– Уже! Тридцать пять долларов пособия в месяц! Это же наша плата за квартиру, а 
мы дадим ей возможность есть с нами черный хлеб. Чем же она для нас не 
счастливый ребенок?
– Как это у тебя все получается? – Джо был потрясен. – Несколько недель назад я 
вообще ничего не заметил.
– Но я же всегда толстая и веселая!
– Сколько же вы задолжали за квартиру?
– За три года, Джо. Но за четыре месяца я заплатила зимой, когда мы с мужем 
имели работу в одном месте.
– Тут-то вы и встречались!
– Да, тут мы были счастливы. – На лице Маргарет набежала тень. Она прогнала ее.
– Позаботься о том, чтобы дети хорошо учились, тогда ты, хоть ставши бабушкой, 
может быть, выберешься из нищеты!
– Останешься еще немного у нас, Стоунхорн?
– Мне надо сегодня вечером ехать назад. Испытательный срок, испытательный!..
– Теперь ты можешь спокойно ехать. Старшие дети мне помогут. Главное, что есть 
много воды. Так много воды сразу!
Джо пожертвовал на «счастливого ребенка» два доллара. Дар был принят с большой 
радостью. Окруженный мальчишками и девчонками Джо подошел к своему кабриолету и 
не мог отказать им в невысказанном желании, которое было написано на их лицах. 
Небольшой кусок все смогли проехать с ним. Затем малышня была высажена и со 
всех ног понеслась домой.
Фрэнк и Джо поехали пустынным длинным шоссе назад в резервацию. В недавно 
построенном поселке при агентуре остановились перед домом Фрэнка. Тот вышел из 
автомобиля и подошел к Джо. Джо открыл дверцу.
– Джо, уже поздняя ночь. Может быть, останешься у меня ночевать?
– Поеду домой, Квини и так пришлось слишком много переживать.
– Тоже верно.
– Гарольд Бут теперь у нас в западне. Видно, он потому обратился к Биллу Краузе,
 что у него не было никаких документов; потом он быстренько изготовил фальшивку 
и продал лошадей Крадеру за ничтожную цену в размере выплаченных платежей. Это 
была со стороны Крадера даже еще дружеская услуга для Гарольда; он мог бы и 
совсем ничего не дать.
– На костюм и старый «Фольксваген» этого еще хватило.
– Вот и ты это заметил.
– Да. А заявление на неизвестного в суд племени превратилось теперь в обвинение 
против Гарольда. Непостижимо, как человек дошел до такого… Я теперь уверен, что 
он способен на все, способен и на то, чтобы приписать тебе тогда этот конверт с 
деньгами.
– Он сделал это. Но доказательства, доказательства!
– Мы должны все это провести как можно быстрее. Ты мне нужен, Джо. Когда я тебя 
снова увижу?
– Не позднее, как мне надо будет снова сообщить о себе.
– Я сам доложу о тебе совету племени.
– Хорошо.
Джо попрощался, закрыл дверцу, тронулся с присущей ему осторожностью и поехал с 
умеренной, допустимой в ночное время скоростью по темному шоссе через прерию. 
Без происшествии достиг он изрезанной колеями дороги, загона, дома, палатки.
Он прошмыгнул в типи, в которой среди пепла еще светились угли. Квини не спала, 
Гарри Окуте тоже проснулся от тихого рокота мотора.
– У Гарольда в самом деле в мозгу лишь местами растут мысли, – сказал Джо, едва 
скользнул к Квини под одеяло. – Он подделал поручение на продажу жеребца и 
кобылы вместе с моей подписью и продал животных. Он-то и должен быть третьим, 
ведь он прибыл в Нью-Сити растерянным, взволнованным. Он боялся, что я все же 
напал на его след и, поспешив разделаться с лошадьми, совершил глупость. Если 
бы он только знал, что произошло со мной в пивной, он бы так не спешил.
– Он мог бы тебя отыскать еще на Бэд Ленд и нанести смертельный удар после 
твоего падения, – произнес Окуте.
– Для того чтобы меня найти в той щели, Гарольду Буту понадобилось бы, по 
меньшей мере, три часа, и он боялся, не выстрелит ли еще мой пистолет.
– Но ты должен знать, Инеа-хе-юкан, мой сын, что у тебя теперь есть время 
полежать месяц на медвежьей шкуре и предоставить мне позаботиться о тебе. После