– Львы идут! Львы! Скорей, масса Том! Спасайся, Гек!

Ох, и понеслись же мы! Забыв про одежду, мы, в чем были, полезли вверх по 
лестнице. Джим – тот сразу голову потерял, он всегда ее теряет, если очень 
расстроится или напугается, – и вот, вместо того чтобы только слегка приподнять 
лестницу с земли, чтоб звери ее не достали, он дал полный ход, шар взмыл наверх,
 а мы повисли между небом и землей, и он даже не сразу понял, что за глупости 
делает. Потом Джим остановил шар, но у него совсем из головы выскочило, что 
надо дальше делать, ну а мы пока что болтались в воздухе, да так высоко, что 
львы казались нам просто щенками, а ветер тем временем относил шар в сторону.

Но Том все же взобрался наверх к механизмам и направил шар наискосок вниз и 
обратно к озеру, где собралась целая куча зверей, словно на молитвенное 
собрание. "Уж не рехнулся ли он? – подумал я. – Ведь он же знает, что я со 
страху не могу наверх взобраться. Может, он хочет сбросить меня вниз, прямо в 
лапы всем этим тварям?"

Но, оказывается, он был в полном здравии и рассудке и знал, чего хочет. 
Спустившись вниз, он остановил шар футах в тридцати или сорока над самой 
серединой озера и крикнул:

– Отцепляйся и прыгай!

Я так и сделал и пулей понесся вниз, ногами вперед, да так, что чуть не на 
целую милю ушел под воду; а когда поднялся на поверхность, Том мне и говорит:

– А теперь ложись на спину и плавай, покуда не отдохнешь и храбрости не 
наберешься. Тогда я спущу лестницу в воду и ты сможешь залезть на борт.

Сказано – сделано. Том это здорово придумал! Ведь если бы он отлетел 
куда-нибудь в другое место, над песком, то весь зверинец пошел бы за нами 
следом, и мы бы до тех пор искали безопасное место, пока я окончательно не 
выбился бы из сил и не упал на землю.

Все это время львы и тигры ворошили нашу одежду, стараясь поделить ее между 
собой так, чтобы каждому что-нибудь досталось, но все время у них получалось 
какое-то недоразумение, потому что некоторые пытались захватить себе больше, 
чем им полагалось, ну и снова начиналась свалка, какая вам и во сне не снилась. 
Их было штук пятьдесят, и все сбились в одну кучу, и все рычали, фыркали, 
ревели, кусались и толкались, задрав хвосты кверху, а кругом только шерсть да 
песок летели. Когда все, наконец, угомонились, одни упали мертвыми, другие, 
прихрамывая, заковыляли прочь, а остальные уселись кружком на поле боя 
зализывать свои раны и поглядывали на нас, как будто приглашая нас спуститься 
вниз немножко позабавиться, да только нам чего-то не хотелось.

Ну, а от одежды и вовсе ничего не осталось. Звери проглотили все до последнего 
лоскутка, но только я не думаю, чтоб она им впрок пошла – уж больно много 
медных пуговиц там было, а в карманах лежали ножи, табак, гвозди, куски мела, 
камешки, рыболовные крючки и прочее барахло. Ну да мне-то что за дело! Я об 
одном беспокоился – у нас теперь только профессорская одежда осталась. Ее было 
много, но она никуда не годилась – штаны длинные, как тоннели, пиджаки и все 
прочее в том же роде. Впрочем, нашлось все, что нужно для портного, а Джим 
немного умел портняжничать и сказал, что скоро сможет приспособить для нас 
парочку костюмов.



ГЛАВА IX. ТОМ РАССУЖДАЕТ О ПУСТЫНЕ

Мы все же решили на минутку спуститься на землю, правда по другой причине. 
Большая часть провизии, заготовленной профессором, была упакована в жестянки по 
новому, только что изобретенному кем-то способу, остальная была свежая. Когда 
едешь в Великую Сахару с бифштексом из штата Миссури, нужно быть осмотрительным 
и держаться повыше, где прохладная погода. Наши припасы сохранялись хорошо, 
пока мы не провели столько времени внизу среди мертвецов. От этого у нас 
испортилась вода, а от бифштекса пошел такой дух, что англичанину он, может, 
показался бы в самый раз, но для американцев, пожалуй, был слишком крепок, – 
так по крайней мере заявил Том. Вот мы и решили спуститься вниз на львиный 
базар и поглядеть, нельзя ли там чем-нибудь поживиться.

Втащив лестницу на борт, мы опустились пониже, но с таким расчетом, чтобы звери 
не могли нас достать, а потом сбросили вниз веревку со скользящей петлей и 
подняли наверх мертвого льва – небольшого, понежнее, а потом еще тигренка. 
Прочую братию нам пришлось отгонять пистолетом, а не то они вмешались бы в это 
дело и принялись бы нам помогать.

Мы содрали с зверей шкуры, отрезали от каждой туши по большому куску мяса, а 
остальное выкинули за борт. Насадив на крючки мясную наживку, мы принялись 
удить рыбу. Шар стоял на подходящей высоте над озером, и мы поймали множество 
отличной рыбы. Ужин у нас получился на редкость – жаркое из льва, жаркое из