пещеры, чудеса, носившие очень пышные названия: «Гостиная», «Собор», «Дворец 
Аладдина» и т.д. Скоро началась веселая игра в прятки, и Том с Бекки тоже 
увлеклись ею и играли до тех пор, пока не устали немножко. Тогда они спустились 
по извилистой галерее, держа свечи над головой и разбирая путаный узор имен, 
чисел, адресов и девизов, которые были выведены копотью на каменистых стенах. 
Так они шли все дальше и дальше и за разговором не заметили, что находятся уже 
в той части пещеры, где на стенах нет никаких надписей. Они тоже вывели свои 
имена копотью на выступе стены и двинулись дальше. Скоро им попалось такое 
место, где маленький ручеек, падая со скалы, мало-помалу осаждал известь и в 
течение столетий образовал целую кружевную Ниагару из блестящего и прочного 
камня. Том протиснулся туда своим худеньким телом и осветил водопад, чтобы 
доставить Бекки удовольствие. За водопадом он нашел крутую естественную 
лестницу в узком проходе между двумя стенами, и им сразу овладела страсть к 
открытиям. Он позвал Бекки, и, сделав копотью знак, чтобы не заблудиться, они 
отправились на разведку. Они долго шли по этому коридору, поворачивая то вправо,
 то влево, и, забираясь все глубже и глубже под землю в тайники пещеры, сделали 
еще одну пометку, свернули в сторону в поисках нового и невиданного, о чем 
можно было бы рассказать наверху. В одном месте они набрели на обширную пещеру, 
где с потолка свисало много сталактитов, длинных и толстых, как человеческая 
нога; Том и Бекки обошли ее кругом, восторгаясь и ахая, и вышли по одному из 
множества боковых коридоров. По этому коридору они скоро пришли к прелестному 
роднику, выложенному сверкающими, словно иней, кристаллами; этот родник 
находился посреди пещеры, стены которой поддерживало множество фантастических 
колонн, образовавшихся из сталактитов и сталагмитов, слившихся от постоянного 
падения воды в течение столетий. Под сводами пещеры, сцепившись клубками, 
висели летучие мыши, по тысяче в каждом клубке; потревоженные светом, сотни 
мышей слетели вниз и с писком стали яростно бросаться на свечи. Том знал 
повадки летучих мышей и понимал, как они могут быть опасны. Он схватил Бекки за 
руку и потащил ее в первый попавшийся коридор; это было как раз вовремя, потому 
что летучая мышь загасила крылом свечу Бекки в ту минуту, как она выбегала из 
пещеры. Летучие мыши гнались за детьми довольно долго, но беглецы то и дело 
сворачивали в новые коридоры, попадавшиеся им навстречу, и наконец избавились 
от этих опасных тварей. Вскоре Том нашел подземное озеро, которое, тускло 
поблескивая, уходило куда-то вдаль, так что его очертания терялись во мгле. Ему 
захотелось исследовать берега озера, но он решил, что сначала лучше будет 
посидеть и отдохнуть немножко. Тут в первый раз гнетущее безмолвие пещеры 
наложило на них свою холодную руку.

– А я сначала и не заметила, но, кажется, мы уж очень давно не слышим ничьих 
голосов.

– Подумай сама, Бекки, ведь мы очень глубоко под ними, – Да еще, может быть, 
гораздо дальше к северу, или к югу, или к востоку, или куда бы то ни было. 
Отсюда мы и не можем их слышать.

Бекки забеспокоилась.

– А долго мы пробыли тут внизу, Том? Не лучше ли нам вернуться?

– Да, конечно, лучше вернуться. Пожалуй, это будет лучше.

– А ты найдешь дорогу, Том? Тут все так запутано, я ничего не помню.

– Дорогу-то я нашел бы, если б не летучие мыши. Как бы они не потушили нам обе 
свечки, тогда просто беда. Давай пойдем какой-нибудь другой дорогой, лишь бы не 
мимо них.

– Хорошо. Может быть, мы все-таки не заблудимся. Как страшно! – И девочка 
вздрогнула, представив себе такую возможность.

Они свернули в какой-то коридор и долго шли по нему молча, заглядывая в каждый 
встречный переход, в надежде – не покажется ли он знакомым; но все здесь было 
чужое. Каждый раз, как Том начинал осматривать новый ход, Бекки не сводила с 
него глаз, ища утешения, и он говорил весело:

– Ничего, все в порядке. Это еще не тот, но скоро мы дойдем и до него!

Но с каждой новой неудачей Том все больше и больше падал духом и скоро начал 
повертывать куда попало, наудачу, в бессмысленной надежде найти ту галерею, 
которая была им нужна. Он по-прежнему твердил, что все в порядке, но страх 
свинцовой тяжестью лег ему на сердце, и его голос звучал так, как будто 
говорил: «Все пропало». Бекки прижалась к Тому в смертельном страхе, изо всех 
сил стараясь удержать слезы, но они так и текли. Наконец она сказала:

– Пускай там летучие мыши, все-таки вернемся той дорогой! А так мы только хуже 
собьемся.

Том остановился.

– Прислушайся! – сказал он.