Мне стало ясно, что надо изучить очертания реки во всех возможных направлениях 
— задом наперед, вверх ногами, шиворот-навыворот, наизнанку, а кроме того, надо 
зпать, что делать в темные ночи, когда у этой реки отсутствуют какие бы то ни 
было очертания. Итак, я взялся за дело; с течением времени я уже начал было 
распутывать хитросплетения этой пауки, и моя самоуверенность снопа вышла было 
на передовые позиции, но мистер Биксби был всегда наготове, чтобы опять загнать 
меня в тыл. Начал он примерно в таком духе:

— Сколько воды у нас было в среднем проходе у «Дыры в стенке» во время 
предпоследнего рейса?

Я принял эти слова за личное оскорбление. Я сказал:

— В каждом рейсе — и вверх и вниз — лотовые битый час что-то выкрикивают в этом 
путаном месте. Как же вы хотите, чтобы я запомнил всю эту мешанину?

— Мой мальчик, тебе это придется запомнить. Ты должен помнить каждую точку, 
каждый промер на мелком месте во всех пятистах мелководных местах, которые 
лежат между Сент-Луисом и Новым Орлеаном. И ты не должен путать мелководные 
промеры и отметки во время одного рейса с промерами во время другого, потому 
что они часто меняются. Запоминай их по отдельности.

Когда я пришел в себя, я сказал:

— Еслп я добьюсь того, чтобы все это упомнить, я, наверное, сумею воскрешать 
покойников, — а тогда мне узко но придется служить лоцманом, чтобы заработать 
себе на хлеб. Я хочу от этого дела отказаться. Дайте мне помойное ведро и щетку 
— я только в уборщики и гожусь. Не хватает у меня ума, чтобы стать лоцманом; 
тут столько мозгов нужно, что такого груза на плечах не выдержать — разве что 
на костыли опереться!

— Ну, это ты брось! Раз я сказал, что обучу человека речному делу, значит обучу.
 И можешь быть уверен — я его либо выучу, либо убью!



Глава IX. ТРУДНОСТИ ПРОДОЛЖАЮТСЯ

Спорить с таким человеком было бесполезно. До отказа напрягая свою память, я 
постепенно стал запоминать даже мелкие места и бесчисленные промеры проходов.

Однако ничто от этого не изменилось. Стоило мне выучить одну запутанную штуку, 
как тотчас же возникала другая. Я часто видел лоцманов, которые смотрели на 
воду и делали вид, будто читают по ней, как по книге; но это была книга, мне 
ничего не говорившая. И все же пришло наконец время, когда мистеру Биксби 
показалось, что я уже достаточно продвинулся вперед, чтобы преподать мне урок 
по чтению реки. Начал он так:

— Видишь на поверхности воды вон ту длинную убегающую полосу? Это перекат. 
Больше того — это крутой перекат, большой песчаный вал, гладкий, как стена дома.
 Около него глубоко, а над ним воды — чуть-чуть. Если ты на него налетишь — 
разобьешь судно вдребезги. Видишь место, где эта полоса у верхнего конца 
заканчивается и сходит на нет?

— Да, сэр.

— Это самое глубокое место — проход через перекат. Там ты можешь пройти без 
всяких аварий. Ну, теперь поворачивай и иди вдоль переката — там безопасно, 
течение слабое.

Я повел судно вдоль переката, пока не дошел до места, где полоса ряби кончилась.
 Тогда мистер Биксби проговорил:

— Ну, теперь будь начеку! Подожди, пока я скажу. Пароход не захочет пересекать 
перекат, — они ненавидят мелкие места. Держи штурвал крепко… подожди, подожди — 
крепко держи его в руках! Ну, теперь крути! Бери, бери круче!

Он схватил штурвал с другой стороны и помог мне круто повернуть и удержать его. 
Сначала судно сопротивлялось и не хотело слушаться руля, но затем все же 
накренилось на правый борт и вошло в проход, оставляя за собой длинную, сердито 
вспененную полосу воды.


— Ну, теперь следи за судном; следи за ним, как за кошкой, не то оно от тебя 
вырвется. Если оно будет сопротивляться и штурвал, дрогнув, мелко затрясется — 
ты его чуть-чуть отпусти; ночью по этому признаку можно узнать мелководье. Но 
ты все-таки понемногу правь на мыс: иод каждым мысом обязательно есть отмель, 
потому что там вода завихривается и осаждает песок. Видишь тонкие черточки на 
воде, расходящиеся веером? Все это — мелкие мели. Ты их не должен задевать, 
только срезай поближе. Ну, теперь гляди, гляди в оба! Не жмись ты к этому