бедности, вроде как золото и серебро. А веревки – это как раз то, что 
требуется: надо выдерживать стиль, как говорится у нас на сцене.

Все мы нашли, что герцог очень ловко придумал: теперь вам без всякой помехи 
можно будет ехать и днем. За эту ночь мы успеем проехать достаточно, чтобы 
убраться подальше от шума, который поднимется в этом городке после работы 
герцога в типографии; а потом нам можно будет и не прятаться, если захотим.

Мы притаились и сидели на одном месте часов до десяти вечера, а потом 
потихоньку отчалили и выплыли на середину реки, подальше от города, и не 
вывешивали фонаря, пока город совсем не скрылся из виду.

Когда Джим стал будить меня в четыре часа утра на вахту, он спросил:

– Гек, как ты думаешь, попадутся нам еще короли по дороге?

– Нет… Думаю, что вряд ли.

– Ну, тогда еще ничего, – говорит он. – Один или два туда-сюда, этого нам за 
глаза хватит. Наш всегда пьян как стелька, да и герцог тоже хорош.

Оказывается, Джим просил герцога сказать что-нибудь пофранцузски – так только, 
чтобы послушать, на что это похоже, но тот сказал, что так давно живет в 
Америке и столько перенес несчастий, что совсем позабыл французский язык.



Глава XXI

Солнце уже взошло, но мы плыли все дальше и не останавливались на привал.

Скоро встали и король с герцогом, кислые и хмурые с похмелья, но после того как 
они окунулись в воду и выкупались, им стало много легче.

После завтрака король уселся на краю плота, разулся, закатал штаны до колен, 
опустил ноги в воду прохлаждения ради и, закурив трубочку, стал учить наизусть 
«Ромео и Джульетту». После того как он вытвердил свою роль, они с герцогом 
стали репетировать вместе. Герцог учил короля и заставлял его повторять каждую 
реплику, вздыхать, прикладывать руку к сердцу и в конце концов сказал, что 
получается недурно. «Только, – говорит, – напрасно вы ревете, как бык: „Ромео!“ 
– вот этак; вы должны говорить нежно и томно: вот так: „Ро-омео!“ Ведь 
Джульетта кроткая, милая девушка, совсем еще ребенок, она не может реветь, как 
осел».

А потом они вытащили два длинных меча, которые герцог выстрогал из дубовых 
досок, и начали репетировать поединок; герцог сказал, что он будет Ричард III. 
И, право, стоило посмотреть, как они топали по плоту ногами и наскакивали друг 
на друга.

Довольно скоро король оступился и упал в воду; после этого они сделали 
передышку и стали друг другу рассказывать, какие у них бывали в прежнее время 
приключения на этой самой реке.

После обеда герцог сказал:

– Ну, Капет, представление, знаете ли, у нас должно получиться первоклассное, 
поэтому надо, я думаю, что-нибудь к нему добавить. Во всяком случае, надо 
приготовить что-нибудь на «бис».

– А что это значит – на «бис»?

Герцог объяснил ему, а потом говорит:

– Я исполню на «бис» шотландскую или матросскую пляску, а вы… постойте, надо 
подумать… Ага, вот оно!.. Вы можете прочитать монолог Гамлета.

– Чего это – Гамлета?

– Монолог Гамлета! Ну как же – самое прославленное место из Шекспира! Высокая, 
высокая вещь! Всегда захватывает зрителей. В книжке у меня его нет – у меня 
всего один том, – но, пожалуй, я могу восстановить его по памяти. Похожу 
немножко по плоту, посмотрю, нельзя ли вызвать эти строки из глубин 
воспоминания…

И он принялся расхаживать по плоту взад и вперед, страшно хмурясь, и то 
поднимал брови кверху, то прижимал руку ко лбу, отшатываясь назад со стоном, то 
вздыхал, то ронял слезу.

Смотреть на него было просто занятно.