Мы притащили целую охапку сухих гнилушек, спрятали в бурьяне, а сами сели 
отдохнуть. Том недовольно проворчал:

– А ей-богу, все это до того легко и просто, что даже противно делается? Потому 
и трудно придумать какой-нибудь план поинтересней. Даже сторожа нет, некого 
поить дурманом, – а ведь сторож обязательно должен быть! Даже собаки нет, чтобы 
дать ей сонного зелья. Цепь у Джима длиной в десять футов, только на одной ноге,
 и надета на ножку кровати; всего и дела, что приподнять эту ножку да снять 
цепь. А дядя Сайлас всякому верит: отдал ключ какому-то безмозглому негру, и 
никто за этим негром не следит. Джим и раньше мог бы вылезти в Окошко, только с 
десятифутовой цепью далеко не уйдешь. Просто досадно, Гек, ведь глупее ничего 
быть не может! Самому Приходится выдумывать всякие трудности. Что ж, ничего не 
поделаешь! Придется как-нибудь изворачиваться с тем, что есть под руками. Во 
всяком случае, один плюс тут есть: для нас больше чести выручать его из разных 
затруднений и опасностей, когда никто этих опасностей для нас не приготовил и 
мы сами должны все придумывать из головы, хоть это вовсе не наша обязанность. 
Взять хотя бы фонарь. Если говорить прямо, приходится делать вид, будто с 
фонарем опасно. Да тут хоть целую процессию с факелами устраивай, никто и не 
почешется, ядумаю. Кстати, вот что мне пришло в голову: первым долгом надо 
разыскать что-нибудь такое, из чего можно сделать пилу.

– А для чего нам пила?

– Как, для чего нам пила? Ведь нужно же отпилить ножку кровати, чтобы снять с 
нее цепь!

– Да ведь ты сам сказал, что цепь и так снимается, надо только приподнять ножку.


– Вот это на тебя похоже, Гек Финн! Непременно выберешь самый что ни на есть 
детский способ. Что же ты, неужели и книг никаких не читал? Ни о бароне Трэнке, 
ни о Казанове, ни о Бенвенуто Челлини?[14 - Барон Трэнк Фредерик (1726-1794) – 
немецкий авантюрист; яережил множество приключений, несколько раз подвергался 
аресту и довершал дерзкие побеги, описанные в его «Автобиографии». Казанова 
Джованни Джакомо (1725-1798) – итальянский авантюрист, автор «Мемуаров». В 
«Истории моего побега» рассказал о своем столкновении с инквизицией и побеге ив 
венеци– анской тюрьмы. Бенвенуто Челлини 1500-1571) – крупнейший флорентийский 
скульптор и золотых дел Мастер эпохи Возрождения; прожил жизнь, полную 
приключений, обвинялся в убийстве и отравлении, несколько лет был мона– хом. 
Автор увлекательных «Мемуаров».] А Генрих Наваррский? Да мало ли еще 
знаменитостей! Где ж это слыхано, чтобы заключенных освобождали таким 
простецким способом? Нет, все авторитеты говорят в один голос, что надо ножку 
перепилить надвое и так оставить, а опилки проглотить, чтоб никто не заметил, а 
ножку замазать грязью и салом, чтобы даже самый зоркий тюремщик не мог 
разглядеть, где пилили, и думал, что ножка совсем целая. Потом, в ту ночь, 
когда ты совсем приготовишься к побегу, пнешь ее ногой – она и отлетит; снимешь 
цепь – вот и все. Больше и делать почти нечего: закинешь веревочную лестницу на 
зубчатую стену, соскользнешь в ров, сломаешь себе ногу, потому что лестница 
коротка – целых девятнадцати футов не хватает, – а там уж тебя ждут лошади, и 
верные слуги хватают тебя, кладут поперек седла и везут в твой родной Лангедок, 
или в Наварру, или еще куда-нибудь. Вот это я понимаю, Гек! Хорошо, если б 
около этой хибарки был ров! Если будет время, так в ночь побега мы его выкопаем.


Я говорю:

– А на что нам ров, когда мы Джима выкрадем через подкоп?

А он даже и не слушает. Забыл и про меня, и про все на свете, схватился рукой 
за подбородок и думает; потом вздохнул, покачал головой, опять вздохнул и 
говорит:

– Нет, это ни к чему, никакой надобности нет.

– Это ты про что? – спрашиваю.

– Да отпиливать Джиму ногу.

– Господи помилуй! – говорю. – Ну конечно, какая же в этом надобность? А для 
чего все-таки тебе вздумалось отпиливать ему ногу?

– Многие авторитеты так делали. Они не могли снять цепь – отрубали себе руку и 
тогда бежали. А ногу было бы еще лучше. Но придется обойтись без этого. Особой 
необходимости у нас нет, а кроме того, Джим – негр, и не поймет, для чего это 
нужно; ему ведь не растолкуешь, что в Европе так принято… Нет, придется это 
бросить! Ну, а веревочную лестницу – это можно: мы разорвем свои простыни и в 
два счета сделаем Джиму веревочную лестницу. А переслать ее можно будет в 
пироге, – уж это всегда так делают. И похуже бывают пироги, да приходится есть.

– Что ты это плетешь, Том Сойер? – говорю я. – Не нужно Джиму никаких