ничего, кроме поскрипывания деревянных перегородок и стука машины под
полом.
  Затем нам с Томом удалось его успокоить, и мы принялись рассказывать
Джеку о его родных, о том, что жена Брейса вот уже три года как умерла и он
хотел жениться на Бенни, а она отказала ему; что Юпитер работает у дяди
Сайласа и они все время ссорятся; наконец Джек размяк и начал смеяться.
  - Ах, черт меня побери!- воскликнул он.- До чего же это приятно, совсем
как в былые времена, слушать все эти сплетни! Вот уже больше семи лет, как
я ничего не знаю о доме. А что они обо мне говорят?
  - Кто?
  - Ну, соседи и братья.
  - А они никогда и не говорят о вас. Разве только редко-редко когда
упомянут случайно.
  - Черт! - с изумлением воскликнул Джек.- А почему же они никогда не
говорят обо мне?
  - Да потому, что они думают, что вы давным-давно умерли.
  - А ты не врешь? Дай честное слово! - Джек даже вскочил от возбуждения.
  - Честное благородное. Все там уверены, что вас давно нет в живых.
  - Тогда я спасен! Ей-богу, я спасен! Я еду домой.
  Они спрячут меня и спасут. А вы будете молчать. Поклянитесь, что вы
никогда на меня не донесете. Ребята, вы должны пожалеть такого беднягу, как
я, за которым охотятся днем и ночью и который носу высунуть не может.
  Я ведь никогда ничего худого вам не делами и никогда не сделаю, видит
бог! Поклянитесь, что вы не выдадите меня и поможете мне спастись.
  Конечно, мы поклялись; будь на его месте собака, все равно мы бы не
отказались. А он, бедняга, был так счастлив, что не знал, как нас
благодарить, готов был просто задушить нас в объятиях.
  Мы опять принялись болтать, а Джек вытащил маленький саквояж, попросил
нас отвернуться и открыл его. Мы отвернулись, а когда он сказал нам, что
можно смотреть, то перед нами оказался совсем другой человек. На нем были
синие очки и самого что ни на есть натурального вида каштановые бакенбарды
и усы. Родная мать не узнала бы его. Он спросил нас, похож ли он сейчас на
своего брата Юпитера.
  - Ничуть,- сказал Том,- ничего похожего, кроме разве длинных волос.
  - Ладно, я их подстригу покороче, прежде чем приеду к ним. А там Юпитер и
Брейс будут держать все в секрете, и я смогу жить у них как чужой. Соседи
никогда не узнают меня. Как вы считаете?
  Том немного подумал и сказал:
  - Конечно, мы с Геком будем молчать, а вот если вы будете разговаривать,
то в этом деле есть риск,- может, и небольшой, а все-таки риск. Я что хочу
сказать: если вы будете говорить, люди могут обратить внимание, что у вас
голос совершенно как у Юпитера, а потом могут припомнить второго близнеца,
о котором был слух, что он умер, и догадаться, что все это время он
скрывался под чужим именем.
  - Ей-богу, ты умный парень! - воскликнул Джек.- Ты совершенно прав. Когда
кто-нибудь из соседей будет поблизости, я буду притворяться глухонемым.
  Если бы я пробрался домой, а о голосе бы забыл...
  Впрочем, я ведь не думал пробираться туда. Я искал какое-нибудь местечко,
где я мог бы укрыться от ребят - тех, которые преследуют меня. Там бы я
загримировался, переоделся и...
  Джек Данлеп побледнел, бросился к двери, прильнул к ней ухом и, тяжело
дыша, стал прислушиваться. Нам он прошептал:
  - Мне послышалось, что взводят курок. Бог мой, ну и жизнь!
  Он упал в кресло, совершенно обессиленный и разбитый, и принялся вытирать
пот со лба.

                                 Глава III
                           ПОХИЩЕНИЕ БРИЛЬЯНТОВ

  С этого утра мы почти все время проводили вместе с Джеком Данлепом и по
очереди ночевали у него в каюте на верхней койке. Джек говорил, что он
ужасно одинок и очень рад, что при его неприятностях у него есть друзья, с
которыми он может поговорить. Мы сгорали от желания узнать его тайну, но
Том сказал мне, что лучший способ - не проявлять любопытства, тогда он в
каком-нибудь разговоре обязательно проболтается, а если мы будем
расспрашивать его, он перестанет нам доверять, и тогда уж из него ничего не
вытянешь. Так оно и получилось.
  Мы ясно видели, что Джеку хочется рассказать нам все, но каждый раз,
когда он, казалось, вот-вот выложит свою тайну, он пугался и начинал
говорить о чем-нибудь другом.
  Но в конце концов он все-таки не выдержал.
  Джек все расспрашивал нас о пассажирах, которых мы видим на палубе, но
делал вид, что его это не интересует. Мы рассказали. Однако Джек остался
недоволен, он сказал, что мы рассказываем недостаточно подробно, и попросил
описать пассажиров во всех деталях. Том описал ему всех. И вот, когда Том
дошел до одного из самых неотесанных и оборванных пассажиров, Джек
вздрогнул, у него перехватило дыхание, и он пробормотал:
  - Бог мой, это один из них! Они здесь, на пароходе, я так и знал. Я
надеялся скрыться от них, но никогда не верил, что мне это удастся. Ну,
продолжай.