еперь определить с абсолютной точностью. Однако 
нам достоверно известно -- сведения эти мы почерпнули все из того же судового 
журнала, который Питт вел на борту "Арабеллы", -- что остров этот принадлежит к 
архипелагу Альбукерке и расположен между двенадцатью градусами северной широты 
и восьмьюдесятью пятью западной долготы, примерно в шестидесяти милях к 
северо-востоку от ПортоБелло. 
      Это всего-навсего скалистый риф, посещаемый только морскими птицами да 
черепахами, которые откладывают свои яйца в золотистом песке окаймленной 
скалами лагуны на восточной стороне островка. Песчаный берег здесь, круто 
обрываясь, уходит под воду на глубину шестидесяти сажен, и проникнуть в лагуну, 
окруженную амфитеатром отвесных скал, можно лишь через узкий, похожий на ущелье 
пролив шириной не более двадцати ярдов. 
      В эту безлюдную, уединенную гавань и зашел капитан Истерлинг одним 
апрельским днем в году 1688 на своем тридцатипушечном фрегате "Авенджер" в 
сопровождении еще двух кораблей, составлявших его флотилию: 
двадцатишестипушечного фрегата "Гермес" под командованием Роджера Галлоуэя и 
двадцатипушечной бригантины "Велиэнт" под командованием Кросби Пайка, 
плававшего прежде под началом капитана Блада и начинавшего уже понимать, какую 
он совершил ошибку, уйдя от него к другому капитану. 
      Читатель, разумеется, не забыл мошенника Истерлинга, который пытался 
однажды померяться силами с Питером Бладом, когда тот еще не вступил на путь 
пиратства, не забыл и то, к каким плачевным для мистера Истерлинга последствиям 
это привело: корабль его был пущен ко дну, а сам он высажен на берег. 
      Однако с терпением и упорством, столь же присущим дурным людям, сколь и 
порядочным, Истерлинг мало-помалу завоевал себе прежнее положение и снова 
появился на просторах Карибского моря, и даже во главе более мощной, чем прежде,
 флотилии. 
      По словам Питера Блада, это был обыкновенный морской разбойник, 
кровожадный и беспощадный, лишенный даже той крупицы элементарной честности, 
какой не обделены и воры. Его приспешникиматросы являли собой разнузданную 
толпу головорезов различных национальностей, не признающих никакой дисциплины и 
никаких законов, кроме одного-единственного -- закона справедливого дележа 
добычи. Грабили они без разбора всех. Они нападали на английские и голландские 
торговые суда совершенно так же, как на испанские галионы, действуя во всех 
случаях с одинаковой жестокостью. 
      И все же, несмотря на дурную славу, которой он пользовался даже среди 
пиратов, Истерлингу как-то удалось залучить к себе одного из капитанов Питера 
Блада -- отважного и решительного Кросби Пайка с его двадцатипушечной 
бригантиной и отлично вымуштрованной командой в сто тридцать матросов. 
Приманкой послужила все та же старая легенда о сокровище Моргана, которую 
Истерлинг пустил уже однажды в ход, безуспешно пытаясь заманить в ловушку 
капитана Блада. 
      И вот он снова повторил свой обветшалый рассказ о сокровище Моргана, 
зарытом где-то на Панамском перешейке, на берегу реки Чагрес, в местечке, 
известным только одному ему, Истерлингу, да еще покойному Моргану. 
      В свое время Питер Блад отнесся к этой истории с ироническим презрением, 
однако Пайк все же попался на удочку, несмотря на то что Питер Блад откровенно 
выражал сомнение в существовании этого клада и предостерегал Пайка от 
содружества с таким отчаянным негодяем, как Истерлинг. 
      Питер Блад искренне жалел доверчивого Пайка и не затаил на него злобы; 
скорее он даже сокрушался о своем бывшем товарище, боясь, что тому придется 
испытать тяжелые последствия своего отступничества. 
      Сам Питер Блад в это время обдумывал поход на Дарьен, но решил 
благоразумия ради отложить его на некоторое время, так как появление Истерлинга 
на перешейке могло насторожить испанцев, и потому пять больших кораблей Блада 
пока что бороздили море без определенной цели. Так обстояло дело в начале 
апреля 1688 года, когда было наконец принято решение своей флотилии собраться к 
концу мая у островов Москито, чтобы заново обсудить поход на Дарьен. 
      "Арабелла", идя к югу через Наветренный пролив, свернула затем к востоку 
вдоль южного побережья Эспаньолы и примерно в двадцати милях от мыса Тибурон 
наткнулась на потерпевшее кораблекрушение английское торговое судно. Море было 
спокойно, и благодаря этому команде, перетащившей все пушки и прочие тяжести на 
левый борт, чтобы волны не могли захлестнуть зияющие пробоины в правом борту, 
еще удавалось кое-как держать судно на плаву. Расщепленная грот-мачта и 
поломанные, снесенные реи достаточно красноречиво говорили о том, какого рода 
бедствие здесь произошло, и Блад решил, что это работа испанцев. Однако, 
поспешив на помощь тонущему судну, он узнал, что оно накануне подверглось 
нападению капитана Истерлинга, который, ограбив судно, перерезал больше 
половины команды и жестоко расправился с капитаном за то, что тот не сдался ему 
по первому требованию. 
      "Арабелла" взяла судно на буксир и дотянула его до Порт-Рояла, где и 
оставила милях в десяти от берега, не решаясь подойти ближе, дабы не привлечь к 
себе внимания ямайской эскадры. Отсюда пострадавшее судно уже могло 
собственными силами дотянуть до гавани. 
      После этого, однако, "А