ь, отпарировал его 
превосходительство. 
      -- О! -- со вздохом произнес дон Педро. -- Мои открытия могут не 
ограничиться только этим. 
      Что-то в его тоне не понравилось дону Хайме. Большая голова его заносчиво 
откинулась назад, брови нахмурились. 
      -- Что вы имеете в виду? -- вопросил он. 
      Дон Педро уловил мольбу в темном, влажном взгляде маленькой, хрупкой 
женщины, стоявшей перед ним. Снисходя к этой мольбе, он рассмеялся и сказал: 
      -- Мне еще, по-видимому, предстоит открыть, где ваше превосходительство 
соблаговолит поместить меня на то время, пока я вынужден пользоваться вашим 
гостеприимством. Если мне позволено будет сейчас удалиться... 
      Губернатор резко обернулся к донье Эрнанде: 
      -- Вы слышали? Ваш родственник вынужден напомнить нам о наших 
обязанностях по отношению к гостю. А вам даже в голову не пришло, что вы должны 
позаботиться о нем. 
      -- Но я же не знала... Мне никто не сказал, что у нас гость... 
      -- Прекрасно. Теперь вы знаете. Обедать мы будем через полчаса. 
      За обедом дон Хайме пребывал в преотличнейшем расположении духа, иначе 
говоря, был попеременно то невероятно важен, то невероятно шумлив, и стены 
столовой то и дело дрожали от его громового хохота. 
      Дон Педро почти не давал себе труда скрывать неприязнь к нему. Он 
держался с ним все более холодно и надменно и почти полностью перенес свое 
внимание на подвергавшуюся насмешкам супругу. 
      -- У меня есть весточка для вас, -- сообщил он ей, когда подали десерт. 
-- От кузена Родриго. 
      -- Вот как? -- язвительно заметил дон Хайме. -- Она будет рада получить 
от него весть. Моя супруга всегда проявляла необычайный интерес к своему кузену 
Родриго, а он -- к ней. 
      Донья Эрнанда вспыхнула, но не подняла глаз. Дон Педро легко, 
непринужденно тотчас пришел ей на выручку. 
      -- В нашей семье все привыкли проявлять интерес друг к другу. Все, кто 
носит фамилию Кейрос, считают своим долгом заботиться друг о друге и готовы в 
любую минуту этот долг исполнить. -- Говоря это, дон Педро в упор посмотрел на 
дона Хайме, как бы призывая губернатора получше вникнуть в скрытый смысл его 
слов. -- И это имеет прямое отношение к тому, о чем я собираюсь поведать вам, 
кузина Эрнанда. Как я уже имел честь сообщить его превосходительству, корабль, 
на котором мы с доном Родриго отплыли вместе из Испании, подвергся нападению 
этого ужасного пирата капитана Блада и был потоплен. Пираты захватили в плен 
нас обоих, однако мне посчастливилось бежать... 
      -- Но вы не поведали нам, как вам это удалось, -- прервал его губернатор. 
-- Вот теперь расскажите. 
      Однако дон Педро пренебрежительно махнул рукой. 
      -- Это не столь уж интересно, и я не люблю говорить о себе -- мне 
становится скучно. Но если вы так настаиваете... Нет, как-нибудь в другой раз. 
Сейчас я лучше расскажу вам о Родриго. Он узник капитана Блада. Но не 
поддавайтесь чрезмерной тревоге. 
      Слова ободрения пришлись как нельзя более кстати. Донья Эрнанда, 
слушавшая его затаив дыхание, смертельно побледнела. 
      -- Не тревожьтесь. Родриго здоров, и жизни его ничто не угрожает. Мне из 
личного опыта известно, что этот страшный человек, этот Блад, не чужд понятия 
рыцарственности. Он человек чести, хотя и пират. 
      -- Пират -- человек чести? -- Дон Хайме так и покатился со смеху. -- Вот 
это здорово, клянусь жизнью! Вы мастер говорить парадоксами, дон Педро. А что 
скажете вы, Фрей Алонсо? 
      Тощий монах угодливо улыбнулся. Донья Эрканда, побледневшая, испуганная, 
терпеливо ждала, когда дон Педро сможет продолжать. Дон Педро сдвинул брови. 
      -- Парадокс не во мне, парадоксален сам капитан Блад. Этот грабитель, 
этот сатана в облике человека никогда не проявляет бессмысленной жестокости и 
всегда держит слово. Вот почему я повторяю, что вы можете не опасаться за 
судьбу дона Родриго. Вопрос о его выкупе уже согласован между ним и капитаном 
Бладом, и я взялся этот выкуп добыть. А пока что Родриго чувствует себя совсем 
неплохо, с ним обращаются почтительно, и, пожалуй, можно даже сказать, что у 
них с капитаном Бладом завязалось нечто вроде дружбы. 
      -- Вот этому я охотно могу поверить, черт побери! -- вскричал губернатор, 
а донья Эрнанда со вздохом облегчения откинулась на спинку стула. -- Родриго 
всегда готов был водить дружбу с мошенниками. Верно, Эрнанда? 
      -- На мой взгляд... -- негодующе начала донья Эрнанда, но внезапно 
умолкла и добавила другим тоном: -- Я никогда этого не замечала. 
      -- Вы никогда этого не замечали! А вы вообще когда-нибудь что-нибудь 
замечали, позвольте вас спросить? Так-так, значит, Родриго ждет выкупа. Какой 
же назначен выкуп? 
      -- Вы хотите внести свою долю? -- обрадованно и уже почти дружелюбно 
воскликнул дон Педро. 
      Губернатор подскочил так, словно его ужалили. Лицо его сразу стало хмурым.
 
      -- Я? Нет, клянусь святой девой Марией! И не подумаю. Это дело касается 
только семейства Кейрос. 
      Улыбка сбежала с лица дона Педро. Он вздохнул. 
      -- Разумеется, разумеется! Тем не менее... Мне все же думается, что вы со 
своей стороны