рыча, кинулся к двери.
Рычанье перешло в лай, такой неистовый, что сразу стало ясно – за дверью кто-то 
чужой. Дверь была закрыта и заперта на засов, но старуха, даже не спросив, кто 
там, отодвинула засов и отворила дверь.
Едва она показалась на пороге, раздался дикий клич индейцев, и удар тяжелой 
дубинки опрокинул ее наземь. Несмотря на яростные атаки пса, несколько дикарей 
в устрашающей боевой окраске и в перьях ворвались в дом, вопя и рамахивая 
оружием. Не прошло и пяти минут как они вытащили из дома кричащую от ужаса 
девушку и привязали ее на спину мула.
Захватив с собой то немногое, что могло представлять для индейцев хоть 
какую-нибудь ценность, дикари подожгли ранчо и поспешно ускакали.
Сидя на муле, к которому ее привязали, Росита увидела пламя пожара, а ведь 
когда похитители выносили ее из дома, она видела мать – неподвижное тело, 
распростертое на пороге и, казалось, безжизненное. И вот дом в огне, уже и 
крыша занялась!
– Бедная моя мама! – в отчаянии бормотала девушка. – Господи! Что будет с 
мамой?..
Почти одновременно с нападением на ранчо Карлоса или чуть позже индейцы 
появились перед домом дона Хуана; но, покричав и выпустив несколько стрел на 
асотею и в дверь, они скрылись.
Дон Хуан был полон страха за своих друзей. Как только индейцы отъехали от его 
фермы, он выскользнул из дому и, надеясь в темноте остаться незамеченным, 
отправился к хорощо знакомому ранчо.
Отойдя совсем немного, он вдруг увидел пламя пожара, и от этого зрелища кровь 
застыла у него в жилах.
Он не остановился. Хоть он был и пеший, но вооружен и со всех ног кинулся 
вперед, решив защитить Роситу или погибнуть.
Через несколько минут он уже стоял перед дверью ранчо и здесь с ужасом увидел 
бесчувственное тело старухи, ее страшное, мертвенно-бледное лицо, озаренное 
пламенем горящей крыши.
Огонь пока не подобрался к ней, но еще немного – и она сгорела бы.
Дон Хуан вынес ее в садик и в отчаянии кинулся искать и звать Роситу.
Но она не откликалась. Лишь треск пламени, вздохи ночного ветра, уханье горной 
совы да вой койота были ответом на его тревожный зов.
Наконец, когда у дона Хуана не осталось никакой надежды, он вернулся к 
распростертому телу и опустился подле него на колени, чтобы осмотреть. К его 
удивлению, старуха была еще жива и, после того, как он смочил ее губы водой, 
стала понемногу приходить в себя. Страшный удар лишь оглушил ее.
Дон Хуан поднял ее на руки и с тяжелым сердцем отправился хорошо знакомой 
тропой к своему дому.
Наутро слух о ночном происшествии разнесся по всему СанИльдефонсо, вселяя в 
сердца людей еще больший ужас. Во главе многочисленного отряда комендант у всех 
на виду проскакал через город. После долгих и громких разговоров и 
бессмысленных разъездов взад и вперед уланы как будто напали на след индейцев.
Но задолго до наступления темноты солдаты вернулись с обычным своим донесением:
– Индейцев догнать не удалось.
Они доложили, что шли по следу до самого Пекоса. Индейцы переправились через 
реку и двинулись дальше, к Льяно Эстакадо.
Эта последняя новость немного успокоила жителей долины: можно было предположить,
 что, если индейцы скрылись в этом напралении, грабежу и набегам конец. Они, 
верно, решили присоединиться к своему племени, которое, как все знали, 
охотилось где-то в той стороне.



Глава XXVII

Перед вечером Вискарра со своими разряженными уланами проехал вверх по долине: 
они возвращались в город после преследования индейцев.
Прошел какой-нибудь час, и на дороге показалась другая кавалькада, запыленная и 
усталая; она двигалась в том же направлении. Едва ли можно было назвать это 
кавалькадой: тут были вьючные мулы да быки тащили несколько повозок. Только 
один человек ехал на лошади; его одежда и весь вид явно показывали, что он – 
хозяин каравана.
Долгий путь утомил всадника и коня, оба покрыты пылью, но все равно этого 
всадника узнать нетрудно: это Карлос, охотник на бизонов.
Он уже совсем недалеко от дома. Еще пять миль по этой пыльной дороге – и перед 
ним откроется дверь его бедного жилища. Еще час – и старая мать, милая сестра 
кинутся к нему в объятия, и он с нежностью прижмет их к груди.
Какая это будет неожиданность для них! Уж конечно, они не ждали его так скоро.
А как он обрадует их! Ведь ему необыкновенно повезло. Великолепные мулы, 
богатый груз – да это же настоящее богатство! У Роситы теперь будет новое 
платье – не из грубой домотканой материи, а шелковое, настоящего привозного 
шелка, и мантилья, и атласные туфельки, и в следующий праздник она наденет 
тонкие чулки… Она будет достойной парой его другу дону Хуану. А матушке не 
придется больше довольствоваться маисовым напитком: она станет пить чай, кофе, 
шоколад – что ей больше понравится!
Их дом слишком плох и стар, его надо снести и на его месте построить новый… Нет,
 лучше пускай он будет конюшней для вороного, а новый дом можно построить рядом.
 После продажи мулов можно будет купить хороший участок земли и наладить все