-Ягуару рисковать, нападая на нас?

— Но я же уже объяснял вам, что знаю отлично натуру этого человека. Так вот, 
исходя из своего опыта общения с ним, я повторяю еще раз, специально для вас, 
сеньор капитан: для Отца-Ягуара и большинства его людей не существует понятия 
риска как такового вообще, поймите же вы наконец.

Тут решил вставить свое слово и вождь абипонов:

— Если Ягуаром вы называете того, кто освободил пленников, я тоже скажу, что 
нам лучше уйти. И я знаю Ягуара. Только он мог так дерзко и хитро освободить 
пленников. Однажды я проклял его, пожелал ему смерти, и он об этом знает. Верно 
говорит гамбусино, надо уходить, здесь нам негде укрыться в случае нападения. 
Найдем другое место для лагеря, более удобное для того, чтобы отбиваться.

К этому уже нечего было добавить, а тем более что-то возражать на такие слова. 
Они стали седлать своих лошадей, и только тут заметили, что исчезли четыре 
лошади из резервных и оба тюка, принадлежавших пленникам. Но у них было еще 
достаточно много свободных лошадей, их хватило всем, и скоро они тронулись в 
путь, выстроившись на индейский манер — цепочкой: всадник за всадником, один в 
затылок другому.

Прогалина в зарослях становилась постепенно все шире и шире. Вообще говоря, 
углубляться в такие прогалины бывает порой опасно, очень часто они 
заканчиваются тупиком, и лучше ловушки нарочно не придумаешь. Но вождь 
Бесстрашная Рука хорошо знал эти места и не мог ошибиться. Вскоре они выехали в 
пампу. Здесь все всадники спешились и без какой-либо специальной команды 
образовали круг. Все понимали, что надо посоветоваться, обсудить создавшееся 
положение.

Этот импровизированный военный совет открыл вождь Бесстрашная Рука:

— Отец-Ягуар в темноте не мог видеть, в каком направлении мы уехали. Здесь мы в 
безопасности. Пусть сначала белые сеньоры выскажут все, что им хочется сказать 
о том, что нам делать дальше.

— Но только не надо слишком затягивать эти разговоры, — заметил гамбусино.

— Я поражен тем, до чего вы боитесь этого Отца-Ягуара, — снова начал 
подначивать гамбусино капитан Пелехо. — А не могло вам померещиться, что он был 
там со всем своим отрядом? А если был кто-то другой? В темноте, знаете ли, 
можно и обознаться, как говорится, все кошки серые.

— Отец-Ягуар в любой операции, которую проводит, всегда берет на себя самое 
трудное, и я уверен, что пленников освобождал именно он.

— В таком случае, он мог видеть всех нас и слышать то, о чем мы разговаривали у 
костра.

— Дьявол! Так, так так… Пленники были привязаны к деревьям у нас за спиной. 
Оттуда, из-за деревьев, всех нас было, безусловно, отлично видно. Ко мне лично 
это относится меньше, чем к другим: мое лицо ведь было под шляпой Хотя теперь 
это уже не имеет никакого значения, раз меня выдал мой голос.

— Даже если он и не узнал вас по голосу, у него среди нас есть еще одна мишень 
— я, — произнес вождь абипонов.

— А из-за чего вы с ним враждуете? — спросил все еще не удовлетворивший свое 
любопытство Пелехо.

— Это было, когда мы вели очередную свою войну с племенем камба, а он тогда 
находился среди них. И однажды пришел к нам в качестве парламентера, чтобы 
договориться о перемирии. Но для этого надо было кое-чем из трофеев 
пожертвовать, а нам этого не хотелось, и мы отослали Отца-Ягуара обратно ни с 
чем Он ушел в гневе, а тут еще один из нас послал ему вслед отравленную стрелу, 
но она застряла в его куртке Потом мы убили двух вождей камба и всех до одного 
мужчин, многих стариков, не щадили и детей. А женщин увели с собой. Тогда он 
стал во главе другого клана камба и пошел на нас

— И кто же победил?

— Он. Ягуар владеет любым видом оружия лучше всех, кого я знаю Его гнев 
вдохновлял камба, и они тоже сражались, как звери, а он очень толково руководил 
ими Они отобрали у нас обратно все, что мы отняли сначала у них С тех пор мы с 
Отцом-Ягуаром и стали смертельными врагами. Поэтому нам нужны ружья и порох, мы 
должны доказать